нахождения Узловой? Может, они помогут? Вы же мастер договариваться.
— А может, прямо к самому Гелаеву пойти? — не сдержался Коломнин. Обоим собеседникам было понятно, что райотдел, на территории которого процветает мафиозная группировка, — это последнее место, куда следует обратиться за помощью. — Так, мол, и так, брат Гелаев. Порулил и будет. Хватит с тебя, нахапал. Довольно ты подкормил русскими «бабками» чеченских боевиков.
— Откуда насчет боевиков взяли? — встрепенулся Роговой.
— А на что еще деньги со всей России чеченские группировки собирают? Если вы и этого не знаете, так, похоже, я и впрямь не туда зашел. Орден-то не за Чечню, случаем?
Коломнин давно разглядывал планку на кителе Рогового.
— За нее, родимую.
— Оно и видно, что родимая. Пацанов ваших, ОМОНовцев, небось, до сих пор на мясо посылаете? — присмотрелся к утратившему прежнюю снисходительность собеседнику. Поднялся. — Вот ведь любопытное коловращение: русские создают условия для бандитов, чтоб те нахапали в России денег, накупили оружия, из которого их же самих потом и поубивали. И передо мной сидит человек, который ТАМ побывал. И теперь с ухмылочкой смотрит, как стригут деньги, чтоб убивать других. По-моему, это называется — «маразм крепчал». За сим, как говорится…
— Садись. Не отпускал.
— Что-то не припомню, чтоб мы на «ты» переходили, — взъелся Коломнин.
— Так перейдем, — неулыбчивый Роговой потянулся к бару. — Коньяку будешь? Да садись же: хватит злобную нюню строить.
Наполнил пару рюмок, выгрузил блюдце с засохшими кусочками лимона:
— Конечно, оперативной информацией по этому Бари хренову у меня с избытком.
— Так и в чем же дело?
— Говорю же — оперативной. Фактов железных нет. Так что… Вот дай доказательства, тогда и — взрыхлим это гнездо.
— А арестовать его за тебя не надо? — Коломнин вслед за Роговым опрокинул стопку. -Что ты мне тут, извини, лапшу на уши вешаешь? Больно вы, РУБОПовцы, доказательствами себя когда утруждали? Операция «Рылом в снег», а там и доказательства появляются.
— Вот и видно, что давно из ментовки ушел. Теперь не просто стало. Так все смешалось, что и сам порой утром не ведаешь, кто у тебя к вечеру во врагах окажется. Ты-то вон ментам платишь. А преступник — тем более. И не только ментам. Он, понимаешь, стремится втянуть как можно больше влиятельных фигур.
— Раньше это называлось «замазать».
— А теперь по-научному — «переплетение экономических интересов».
Натолкнулся на сделавшийся недобрым взгляд визитера.
— Чего сверлишь? Прикидываешь, не состою ли на прикорме? Слишком просто мыслишь. Ты вот из органов шесть лет назад уволился, а я как раз примерно столько на этом месте и сижу. И знаешь, почему сижу? Понимаю, какая ниточка с какой переплетена. И что будет, если Бари этого гребаного за усы дерну. Понял, к чему клоню?
Коломнин, не скрываясь, скривился:
— Куда ясней? Потому и сидишь, что никого не дергаешь.
— Да у меня одних бандгрупп выявленных знаешь сколько?! — залепил кулаком по столу Роговой. Но Коломнина тем не испугал. А сам смутился. — Это я к тому, чтоб не упрощал. Выдергиваю, между прочим, периодически. Только не как сорняк на прополке, — весь подряд. А как минер: прежде другие ниточки из- под нее потихоньку убираю, корешки подрубаю. Понял, наконец? Результат, его тоже готовить надо. Скажу тебе как полкан полкану, давно у меня на это зверье челюсти клацают. Вот приди ты ко мне с этим через полгодика, обниму и напою за свой счет.
— Через полгода от «Нафты» одни мертвые вышки торчать будут. Мне «железка» сейчас необходима.
— Тогда извиняйте, дядьку. Итак больше, чем имел право, проболтался. Одна надежда, что свой — не выдашь.
Роговой склонился над селектором:
— Дело по «Зеленке» принесите.
Вновь подсел. Сочувственно оглядел расстроенного Коломнина.
— Пойми меня. Через полгода, если получится за это время корни подрубить, я их без всяких процессуальных тонкостей повыкорчевываю. И даже теперь — рискнул бы, пожалуй. Но только, если под задницу железный криминал подложу.
— Разрешите?
Роговой кивнул, принял из рук вошедшего объемистую папку, кивком отпустил.
— Вот все их игрища, — он принялся перелистывать папку, приподняв ее так, чтоб сидящий напротив не мог даже случайно увидеть что-нибудь внутри. — Дважды на этого Бари выходил. Один раз совсем зажал. Так они обоих свидетелей убрать успели. Не умеем мы свидетелей защищать. Вот люди и не доверяются. Хотя…
Роговой задержался на одной из страниц. Задумался.
— Сколько у тебя там акций не хватает, чтоб «железку» под контроль взять?
— Одиннадцать, — удивленно ответил Коломнин. — Если, конечно, мелких владельцев не объединить.
— Об этом и не думай, — отмахнулся, подобно Мамедову, Роговой. — Пока Бари не завалим, никто против и не вякнет. Дураков собственную шкуру дырявить нет. Тебе Рейнер нужен.
— Рейнер? — второй раз Коломнин слышал эту диковинную фамилию.
— Темная это история, — Роговой закинул папку в сейф. — По моей информации, вскоре после того, как в Москве «пришили» Фархадова… В смысле сына. — Чечены?! — вскинулся Коломнин.
— Доказательств нет. Хотя там ведь кто только не рыл. Фархадов — старший деньги направо и налево швырял. И мы на совесть отработали. Но — ничего! Сами — открещиваются наглухо.
— Это как раз понятно.
— Понятно-то понятно. Но и оперативных данных не надыбали. Хотя косвенно — если по интересу глядеть — им его убийство в самый цвет пришлось. «Железку» они как раз после его убийства и подмяли. Знаешь, поди?
Коломнин кивнул.
— А про то, что Рейнера этого они отловили и в тайгу вывезли?.. А потом стало известно, что он передал права по управлению акциями Бари и исчез. Навсегда.
— Так передал же!
— А может, и нет, — Роговой подмигнул. — Я вот тут высчитывал по минутам: где он мог передать, если со следующего дня никто его не видел? В тайге нотариусы не водятся.
— Могли с собой прихватить, прикормленного. Эка невидаль!
— Могли. Тем более если с паяльничком. Любимый у бандюков процессуальный аргумент, — согласился Роговой, показывая голосом, что он как раз наслышан о противном.
— Чего теперь гадать? — Коломнин глянул на часы: два часа оказались потрачены впустую. Потянул с вешалки тулуп. — Рейнер этот давно покойник. А покойника в качестве свидетеля допросить, — такого я что-то не слышал.
— Пойдем провожу. Все-таки хорошо посидели, — игнорируя разочарованный взгляд посетителя, Роговой прошел с ним к выходу.
— Морозец, — определил он на крыльце. Недоброжелательно ощупал глазами двух прошмыгнувших оперов. — Рупь за два: за водкой стервецы гоняли. А еще и обед не подошел. Вот и поддерживай тут дисциплину.
Увлек Коломнина чуть в сторону, склонился к уху:
— Иногда бывает, что и покойники говорят. Только не дергайся, за нами из дежурки наблюдают: по моей информации, Рейнер жив. Прячется.
Коломнин все-таки не удержался: вздрогнул.
