Тон Юлиуса показался им странным, ? но, впрочем, тот еще не пришел в себя после столкновения с янычарами.
? Если хочешь, я пойду с тобой, ? предложил Тоби.
? Нет, пусть Николас идет один, ? сварливо возразил нотариус. ? Когда-нибудь этому болвану все же придется учиться на своих ошибках!..
Фламандец широко улыбнулся, что всегда выводило стряпчего из себя, и двинулся прочь.
Он был уверен, что знает, кого именно привез на его корабль Бартоломео Зорзи, брат грека с деревянной ногой, вместе со священником и двумя дворцовыми слугами. Духовная мешанина… Любопытно, как воспримет все это Годскалк? В конце концов, он ведь хотел заполучить оракула вместо Николаи де Аччайоли…
Так размышлял Николас все то время, пока спускался по ступеням и подходил к занавесу, заменявшему дверь, и еще когда стучался, и когда занавес отдернул человек в греческом одеянии с раздвоенной белой бородой и черной шапке священнослужителя…
А затем он ощутил аромат духов ? резкий, густой, тревожный… и понял, что ждет его впереди. И ради чего все это было устроено.
Глава пятнадцатая
«Принцессы Трапезунда славятся своей красотой», ? так говорил ему одноногий грек прошлой осенью в Брюгге, когда представлял эту женщину. «Нам не хватает только Медеи», ? совсем недавно заявлял Юлиус. Ну что ж, теперь они ее получили…
Виоланта Наксосская, принцесса Трапезунда, в ту пору и еще долго после этого, оставалась в зените своей красоты. В Брюгге на ней было роскошное платье в венецианском стиле, как и полагается даме, чей муж заплатил компании Шаретти за молчание насчет месторождения в Тольфе. В Брюгге муж ее говорил о квасцах, а сама она не проронила ни слова… Но Николас помнил, как смотрела на эту женщину Мариана де Шаретти.
В этом взгляде не было зависти ни к широко расставленным византийским глазам, ни к гордому носу с горбинкой, ни к устам, цветом подобным темному винограду, ни к гибкому, словно бескостному телу… Николас, слишком хорошо понимавший свою жену, видел ее боль и догадывался, что речь не идет об обычной ревности. Боль была порождена страхом.
Об этом он думал сейчас, стоя в дверях гостевой каюты, стены которой уже наполовину завесили тканью. Двое слуг ? гладко выбритый мужчина и пожилая женщина, ? накрывали постель. Греческий архимандрит стоял неподвижно, весь в черном, с медным распятием на груди, украшенным какой-то надписью.
? Моя госпожа, пришел фламандец, ? объявил он по-гречески.
Стул, на котором она сидела, тяжелый и позолоченный, был похож на трон. Над головой висела небольшая лампа с зеленоватыми стеклышками, вправленными в серебро. Масло, горевшее в ней, издавало тонкий аромат. Сегодня на Виоланте было платье с высоким воротом, ? то ли венецианское, то ли трапезундское, отороченные мехом манжеты наполовину прикрывали скрещенные на груди руки, унизанные кольцами.
На волосах лежало тончайшее покрывало, скрепленное обручем, украшенным драгоценными камнями. На висках были выпущены тончайшие пряди золотистых вьющихся волос, а в ушах красовались тяжелые золотые серьги с рубинами. Великолепный цвет волос… Николасу невольно вспомнился орден, созданный герцогом Филиппом.
На мгновение он даже утратил дар речи.
? Мы уже встречались. Вы знаете, кто я такая? ? спросила его по-итальянски.
? Да, мадонна, ? кивнул фламандец.
? Ваше высочество, ? поправил его монах.
Снаружи доносились громкие голоса и топот множества ног. Когда поставили парус, корабль качнулся, но Николас, изготовившись заранее, удержался на ногах. Тяжелый стул также не шелохнулся, зато монах едва не упал. Пусть это послужит ему предупреждением…
? Ваше высочество, ваше имя ? госпожа Виоланта. Ваш отец правит Наксосом, ваша мать ? племянница императора Давида Трапезундского, а сами вы, подобно вашим сестрам, замужем за венецианским вельможей. Приветствую вас на борту «Чиаретти», а также вашего камерария.
? Это Диадохос, ? представила она, и монах поклонился. ? Спасибо за ваш любезный прием. С Диадохосом вы сможете обсудить все практические вопросы, касающиеся нашего путешествия. Но сперва я бы хотела побеседовать с вами, если это возможно.
Она говорила почти как Мариана во время деловой встречи. Хотя, нет… Эта женщина не привыкла к отказам. Прежде, чем Николас успел дать согласие, слуга уже выставил стул для него и для монаха.
Стул был явно не с корабля, и фламандец невольно задумался, сколько багажа они захватили с собой, и как это скажется на ватерлинии.
? Итак, ? обратилась к нему Виоланта. ? Вы привезли солдат?
Пауза перед ответом все равно выдала его, и потому Николас покосился на свиту принцессы.
? Они никому ничего не скажут, ? заверила та. ? Так значит, вы не передумали и останетесь в Трапезунде вместе с наемниками?
? Император получит своих солдат, ? заверил фламандец. ? Как вам известно, я не смог бы оплатить расходы на это путешествие, если бы не остался на весь торговый сезон.
? Стало быть, вы не попросили Зорзи рассчитаться с вами? ? сказала она. ? Ну, конечно, вы ожидаете получить в Трапезунде куда большую прибыль.
? Именно Трапезунд является конечным пунктом моего назначения. Это ничуть не мешает нашим делам с мессером Зорзи. Однако многое зависит от того, начнется ли война между султаном и Узум-Хасаном. Я был бы рад узнать о намерениях владыки Персии.
Женщина обернулась к монаху.
? Об этом лучше спросить у Диадохоса. Он состоит при жене Узума-Хасана и при его матери.
? При его матери? ? удивился Николас.
? Госпожа родом из Сирии, ? ответил монах. ? Она живет вместе с супругой Хасан-бея и ее детьми. Все они христиане.
Молодая женщина, сидевшая на троне, невозмутимо взирала на фламандца.
? Моя тетушка ? первая жена Хасан-бея. Это необычное положение для христианки в гареме… Разумеется, у него есть и другие жены.
? Понятно, ? ответил на это Николас. ? И он готовится к войне? ? спросил он у монаха.
Бородатое лицо не отражало никаких чувств.
? Узум-Хасан сражался во многих битвах. Я уверен, что он предпочел бы окончить дело миром, но если султан будет угрожать его землям, ? у него найдутся сильные союзники. Грузия, Синоп… Их посланцев встречали в Европе.
? Так вот почему он бросил вызов султану? ? заметил Николас. ? И император тоже…
? Вызов? ? переспросила женщина, чуть заметно усмехнувшись. ? А, вы о той истории с неуплаченной данью? Не знаю, и Диадохосу это тоже неведомо. Но, полагаю, что речь идет всего лишь о красивом жесте. Хасан-бей чувствует за собой силу. Император Давид ? тоже. Оба в прошлом нередко чувствовали себя оскорбленными и теперь хотели бы поквитаться. Народ и подданные в восторге, а султан, у которого и без того хватает забот, лишь погрозит пальцем, но ничего не сможет предпринять.
? По крайней мере, они на это надеются.
? Мы все надеемся, ? поправила его Виоланта Наксосская, ? так что давайте полагать, что Трапезунду война не угрожает. Вы прибудете туда с вашим грузом и предложите императору величайший дар, о котором он только мог мечтать: присутствие сотни вооруженных солдат, которые смогут обеспечить его безопасность.
? Их девяносто восемь, ? поправил Николас. ? Двух человек мы потеряли. Но в остальном вы
