правы.
Виоланта помолчала, затем вновь подала голос:
? Многое говорит в пользу вашей компании, однако у вас имеются и недостатки. И первейший из них ? вы сами.
В игре, которую они вели, фламандец давно предугадывал подобную линию атаки.
? Досадно, ? заметил он, ? но боюсь, что эту неприятность обойти никак не удастся. Владеет компанией моя супруга.
? Но почему же именно вы должны стоять во главе?
? А почему нет?
? Таково желание вашей жены? Вижу, что у вас счастливый брак, и она блюдет ваши интересы. Но иные могли бы счесть, что на роль посланника лучше подошел бы поверенный или чиновник, а то и священник…
? И у мастера Бевентини также немало достоинств, ? добавил фламандец. ? Но они сами выбрали меня на главную роль. Так они заработают больше денег.
Виоланта вопросительно взглянула на него, и Николас внезапно улыбнулся.
? Ваше высочество, у меня не так много талантов, но то, чем я владею, я стараюсь использовать как можно лучше. Я намерен сделать компанию Шаретти одной из самых богатых в Леванте.
Подняв руку, она не оборачиваясь, щелкнула пальцами.
? Если его уже распаковали, то мы можем предложить вам новый сорт вина. Вы не обижаетесь?
? Частенько, ? ответил Николас. ? Но стараюсь это не показывать. В нашей компании мы работаем одной командой, и люди мне доверяют. Вы это хотели узнать?
? И вы честолюбивы, и готовы сражаться, чтобы защитить свое дело. Однако, сколь бы ни были велики эти природные достоинства, они вам не помогут, если только вы не найдете способ удержать интерес императора.
Она говорила по-итальянски с сильным греческим акцентом, но совсем не так, как тот же Аччайоли. Возможно, в Трапезунде был собственный диалект. Николас забыл осведомиться об этом, но если так ? он должен его изучить… И поскольку Виоланта вела именно к этому, он спросил ее:
? Ваше высочество, как мне этого добиться? Если только вы сами не пожелаете потратить время, обучая меня.
Он припомнил, что забыл сказать Легранту три вещи, и теперь гадал, справятся ли они без него.
? Я? ? переспросила принцесса, сдвинув тонкие, как паутинки, брови. ? Впрочем, кому же еще этим заниматься? Пейте вино. Разумеется, вы многому сможете научиться, просто наблюдая за нами, но мы сейчас говорим не об одежде и не об этикете, хотя это тоже весьма важно. При дворе императора ценят утонченные удовольствия ума и духа… Я сказала что-то смешное?
«Что может невежа знать о Платоне и Аристотеле?..» Николас прекратил улыбаться.
? Прошу меня простить, но похоже, за последнее время слишком многие недовольны моим образованием.
? А читать вы хотя бы умеете? ? спросила она. ? Когда вы видите книгу, вы наверняка способны догадаться о ее содержании. Что касается остального, то я не стану утверждать, что нам с Диадохосом под силу за три недели путешествия превратить вас во второго Фичино. Но мы научим вас узнавать имена и темы сочинений, способные удержать интерес императора. Несомненно, хотя истинного знания достичь непросто, зато в определенных кругах очень легко его изобразить. В Трапезунде, возможно, мы предложим вам пару манускриптов для чтения. Их немало в дворцовой библиотеке.
? Нет, ? отказался Николас.
Тонкие губы скривились.
? Боитесь? Не нужно сомневаться в своих способностях, мессер Никколо. Если вы умеете зарабатывать деньги, то наделены всеми необходимыми талантами. Скорее, вам следует опасаться выглядеть глупцом.
? В этом у меня большой опыт и пока что он меня не подводил. Но я не хочу делать вид, будто обладаю мудростью, которой на самом деле лишен. А вот хорошим манерам и этикету я бы с удовольствием стал обучаться.
Накрашенные глаза с любопытством воззрились на него.
? Так вам не хочется узнать больше? Войти в мир отвлеченных идей, вкусить плодов чужой учености, развить собственный ум? Что же вы сможете предложить императору?
? Торговлю, деньги, наемников, ? сказал Николас.
? И, должно быть, кое-что еще, ? задумчиво добавила она. ? Вы довольно хороши собой и, как мне говорили, можете быть забавным. Так что же вы сумеете предложить императору такого, чего до сих пор не дали ему мудрецы, философы и проповедники?
Фламандец задумался.
? Я мог бы сделать для него часы, ? сказал он наконец.
Судя по ее смеху, принцесса знала о нем куда больше, чем хотела показать. Что же касается архимандрита, то его враждебность ощущалась почти физически.
Более Виоланта не пыталась навязать ему никакого мудреного обучения, однако они договорились о нескольких уроках по придворным манерам Трапезунда. По ее словам, она желала, чтобы он не уронил при дворе достоинства Венеции и Флоренции, а также чтобы император не был разочарован в новом консуле.
Николас сперва удивился, что женщина ни разу не упомянула о Лувенском университете, и лишь затем догадался, что для нее это ровным счетом ничего не значило. Точно так же это было безразлично и Юлиусу, который вечно ворчал из-за того, что Феликс, сын красильщика и ростовщика, был вынужден отправиться туда на учебу.
Николас знал, в чем тут дело. К концу обучения он пытался убедить Мариану, чтобы та позволила Феликсу бросить университет. Уговорить ее было непросто. «Мне казалось, что Лувен будет важен для него», ? заявила она, и Николас помнил, что ответил: «Полагаю, демуазель согласится, что он уже сыграл свою роль». Так ли? Возможно. Он научил его истинной скромности, ? не той, какой обладают неимущие. К примеру, бывший подмастерье научился пренебрегать ею в случае необходимости… Так было, когда Виоланта Наксосская заявила: «Чтобы продавать шелк, вы должны сами носить его». «Зависит от цены», ? парировал он.
К концу разговора принцесса внезапно нахмурилась.
? Вы поняли все, что я хотела сказать? Вы согласны на это?
? Мне нечего терять, ваше высочество, ? ответил ей Николас. ? Разумеется, при том условии, что я сохраню голову на плечах. Боюсь, все эти почести могут мне ее вскружить…
По счастью, рядом не было друзей, которые поспешили бы уверить его, что с головой у Николаса и впрямь не все ладно: capo, capo, capello, dicapitato… Виоланта лишь заметила:
? Тогда мы начнем с завтрашнего дня.
Но Николас еще не был готов завершить разговор. Он сумел задать один или два вопроса, которые интересовали его по-настоящему, и даже получил на них ответы. Однако он не стал больше испытывать терпение принцессы и наконец начал прощаться. Перед уходом он даже поцеловал ей руку с поистине придворным изяществом: бывший подмастерье всегда отменно подражал ужимкам других людей.
Наверху его уже ждали.
? Ну, что? ? поинтересовался Юлиус.
Николасу внезапно пришло на ум, что стряпчий никогда не видел госпожу Виоланту без плаща. Это помогло ему решиться. С рассеянной улыбкой он окинул взглядом своих друзей.
? Все отлично. Она хочет учиться фламандскому.
? Я готов, ? объявил Юлиус.
? У тебя ведь болит рука, ? возразил Николас. ? И кроме того, она еще хочет научиться бросать фармук.
? Сказки, ? отрезал Джон Легрант. ? У нее тетка замужем за Узум-Хасаном, ? как она может не уметь обращаться с фармуком?
? Ясное дело, ? подтвердил бывший подмастерье. ? У меня веревочка завязана на поясе, и я скачу
