рад усадить его на лошадь еще прежде, чем малыш научится ходить, и дать ему в ручонки меч и копье. Вот это будет рыцарь ? не то что ваши бургундцы!
? Должно быть, мать по нему очень скучает, ? промолвил стряпчий.
Он лишь хотел тем самым узнать, надолго ли Кателина с супругом задержатся в Сент-Омере. К вящему его удивлению, женщина ответила не сразу, и слова ее прозвучали несколько неожиданно:
? Ну, знатные дамы всегда так заняты, монсеньор… Малышу хватает и кормилиц. Она приходит к нему, когда только может.
? Вот как? ? проронил он негромко. ? Что, роды были тяжелыми?
Женщина кивнула, разглаживая шитье на коленях.
? Крупный ребеночек, а госпоже ведь уже двадцать лет. В таких случаях они иногда во всем винят младенца. Или, может, материнство их пугает… А есть еще такие, которые боятся, что малыш вырастет и не будет их любить. Просто удивительно, как вообще кто-то заводит детей. Но ведь природа всегда возьмет свое. И сердце матери ? не камень.
? Ну конечно, ? подтвердил Грегорио, внезапно ощутив дурноту. Николас, бедный бастард. Может, тебе и повезло, что ты не воспитывался в этом доме… ? А нравится ли госпоже в Шотландии?
? Госпоже в Шотландии очень нравится, ? раздался с порога ясный звучный голос. С легкой улыбкой на устах женщина приблизилась к гостю. ? Это вы от мейстера Адорне? Возможно, вы не знаете, но я шестую часть жизни провела в этой стране. Я была придворной дамой шотландской королевы, племянницы герцога Филиппа. Как ваше имя? Она обращалась к нему по-фламандски.
? Грегорио, ? представился он.
Кателину ван Борселен нельзя было назвать красавицей, но сложена она была превосходно. Белоснежный головной убор с вуалью скрывал волосы почти целиком, если не считать прядок, выпущенных на висках. Четко очерченные брови были фамильным признаком семейства Борселенов, ? и то, что она их не выщипывала, указывало на независимый характер этой женщины; о том же говорили и упрямо сжатые губы. Держалась она с прирожденным изяществом.
? Ну что ж, Грегорио, мне очень жаль, но супруг мой слегка задерживается, хотя я надеюсь, что он скоро вернется домой. Желаете ли вы подождать, или просто передадите мне послание?
? Я бы предпочел подождать, ? промолвил стряпчий. ? Возможно, в кабинете? Это деловой вопрос. ? На присутствие жены Саймона он никак не рассчитывал.
? Тогда он пригласит вас в нашу комнату, ? промолвила она. ? А пока садитесь и расскажите мне все сплетни из Брюгге.
? Он спрашивал про малыша Генри, ? сказала служанка.
При этих словах Грегорио внимательно наблюдал за Кателиной. Взгляд ее не выражал ровным счетом ничего, глаза казались нарисованными на лице.
? Все были очень добры ко мне…
? Он спрашивал, на кого мальчик больше похож, ? продолжила женщина.
Разве он спрашивал об этом? Грегорио не мог припомнить.
Кателина опять улыбнулась ему.
? О, ведь первый ребенок всегда больше похож на отца, разве не так? ? Похоже, эти слова она повторяла так часто, что и сами они, и улыбка утратили всякий смысл. ? Но к чему нам надоедать гостю женскими разговорами? Что творится в Брюгге? И в Генуе? Какие последние известия с Востока?
Внезапно открылась дверь, и леди Кателина обернулась.
? Саймон? К тебе гость от Ансельма Адорне. У него для тебя какие-то новости. Я ревную…
Грегорио поднял глаза. На пороге стоял человек, которого он видел двенадцать месяцев назад, на пожаре, уничтожившем дом и красильню Марианы де Шаретти в Брюгге. Лорд Саймон, завладевший кораблем своего отца, нанявший Пагано Дориа и пославший того в Трапезунд, вместе с похищенной двенадцатилетней дочерью Марианы де Шаретти. Лорд Саймон, чья ненависть к Николасу, сыну его первой жены, была известна всей Фландрии…
Саймон де Сент-Пол в первый раз женился в пятнадцать лет, так что сейчас ему было уже под сорок. Но кожа, не тронутая морщинами, ясные голубые глаза и шелковистые светлые волосы делали его моложе, ? он выглядел почти ровесником своей жены Кателины. Одет он был также превосходно: в широкополой шляпе, украшенной драгоценными камнями и длинном дублете, до бедер прикрывавшем тонкие обтягивающие чулки.
В ночь пожара они с Грегорио встретились лицом к лицу, и, разумеется, ни тот, ни другой, не забыл этой встречи. Однако стряпчий и не подозревал, что шотландец так хорошо его запомнил, пока тот не заговорил:
? Этот человек явился не от Ансельма Адорне.
Кателина изменилась в лице, как видно, почуяв неладное по голосу мужа. Повинуясь незаметному жесту, служанка тут же с поклоном удалилась. Кателина встала рядом с супругом, в упор разглядывая Грегорио.
? Это правда? Кто вы такой? Моя служанка отправилась за управляющим.
Стряпчий в этом сомневался. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Саймон перебил его и спросил у жены:
? Он говорил с тобой. О чем?
Меж густых бровей пролегла морщинка.
? Ни о чем. Спрашивал насчет Генри.
Саймон засмеялся, запрокидывая назад голову. От смеха на глазах его даже выступили слезы.
? Ну, конечно, он не мог устоять! Должно быть, умирал от желания узнать правду: что мой сын родился без рук, без ног, недоумком, глухим, уродливым? Надеюсь, милая моя, ты поведала нашему другу все, что он хотел узнать? Надеюсь, ты рассказала ему о Генри?
Леди Кателина застыла в неподвижности, не сводя расширенных глаз с супруга. Черты лица ее странным образом заострились, а Саймон продолжал:
? Ты разве не знаешь, что это за человек? Он служит в компании Шаретти. Тот самый писец, чьи учетные книги я швырнул в огонь. И его послал Клаас, чтобы разведать все про нашего наследника.
Наконец она поняла… Кателина сперва побледнела, а затем начала багроветь.
? Убирайтесь вон!
? Нет, почему же, пусть останется! ? возразил Саймон и протянул руку, чтобы схватить Грегорио за плечо. ? Сядьте! И позвольте нам угостить вас вином! Хочу, чтобы вы вернулись к Клаасу и рассказали, как пили за здоровье моего первенца. У меня будет много сыновей! Если он меня как следует попросит, то одного из них я могу назвать Николасом. ? Он просиял.
Но Кателина не желала смягчаться.
? Ни за что. Убирайтесь вон. ? Она попыталась взять себя в руки. ? Саймон, все это не к добру. Все, что случилось с Николасом… с Клаасом… не имеет к Генри никакого отношения. Не хочу никакой связи между ними. Избавься от этого человека.
? Я здесь не для того, чтобы устанавливать связи, ? объявил Грегорио. ? Я пришел поговорить о судне, называвшемся «Рибейрак».
Он ожидал отпора и разыгранного недоумения. Вместо этого Саймон Килмиррен победно взглянул на жену.
? Он знает! Я так хотел, чтобы он узнал!.. Так вы сообщили нашему великому Николасу, что его торговая карьера окончена? Мы намеренно послали Дориа за ним!
Этот человек не только уверенно признавался во всем, ? но он посвятил в свои замыслы и жену. Та улыбалась, словно одного имени Дориа оказалось достаточно, чтобы сменить гнев на милость.
? А изнасиловать дочь Марианы де Шаретти ? это тоже была ваша идея?
Кателина вскинула голову.
? Ее дочь? ? переспросил Саймон.
? Катерину, девочку двенадцати лет. Без ведома матери, он увез ее во Флоренцию и там на ней женился. Затем он отплыл вместе с ней в Трапезунд. Разумеется, если этот брак был совершен по закону, то после смерти демуазель муж Катерины получит права на половину имущества компании Шаретти.
Стряпчий обращался к женщине, которая, похоже, ничего не знала об этой части плана. С
