изумлением и ужасом на лице она обернулась к мужу.
? Не верю ни единому слову! ? воскликнул Саймон. ? Да и кто поверит? Если бы такое случилось, демуазель де Шаретти с криками бросилась бы ко всем законникам в Брюгге.
? Желаете прочесть письмо Пагано Дориа, где он говорит об этом? ? предложил Грегорио. ? Я сделал несколько копий. И если я еще не передал их властям, то это только по просьбе демуазель, которая заботится о благе дочери. Но, разумеется, рано или поздно все узнают правду, что вы заплатили Дориа, дабы он преследовал Николаса в Трапезунде и там убил бы его и завладел компанией. Не сомневаюсь, что судьи в Шотландии и во Фландрии с удовольствием займутся этим делом и добьются торжества справедливости.
? В письме Дориа об этом говорится напрямую? ? поинтересовался шотландец. Он раскраснелся, и голубые глаза теперь сверкали еще ярче. Впрочем, испуга в них не ощущалось. ? Если так, то, конечно, он лжет. И вы тоже, по наущению своего хозяина.
? Если с Николасом не случится ничего дурного, тогда, конечно, мы будем вправе решить, что Дориа лжет. К несчастью, ? продолжил Грегорио, ? нет никаких сомнений в том, что похищение Катерины де Шаретти состоялось.
? И Николас об этом знает? ? напряженным тоном спросила женщина.
? Он знает, что это ваш муж послал Дориа.
? А насчет девочки?
? Думаю, что сейчас он уже это обнаружил. Они наверняка оказались вместе в Трапезунде.
? Тогда с девочкой ничего плохого не случится. Он ведь ее отчим. А что он сказал насчет Саймона? ? Теперь в ней не чувствовалось ни страха, ни гнева, а лишь сосредоточенное внимание, как у охотничьего пса, готового к броску.
? Что он сам с ним разберется, и нам не о чем беспокоиться. Что не нужно тревожить демуазель, его супругу. К несчастью, она сама узнала обо всем. Вот почему, как ее поверенный, я счел своим долгом явиться к вам в дом.
Саймон внезапно расхохотался ему в лицо.
? Не могу понять, с какой стати? Убивать подмастерье! Пытаться завладеть разорившейся компанией какой-то вдовы! Да к чему мне это? Мы всего лишь одолжили деньги предприимчивому человеку, который жаждет проявить свои способности. Когда он разбогатеет и вернется, я сделаю его своим управляющим в Генуе.
? А Катерина де Шаретти? ? поинтересовался Грегорио.
Саймон Килмиррен невозмутимо взглянул на него и пожал плечами.
? А при чем здесь я? Это его личное дело. Наверняка девчонка сама висла у него на шее. Ничего удивительного, если она выросла в одном доме с Клаасом, и с такой матерью. Мне больше нечего сказать. Если хотите, можете подавать в суд. Я раскопаю достаточно сведений о Катерине де Шаретти, чтобы заставить вас пожалеть об этом.
? Нет, ? возразил Грегорио. ? Ей было двенадцать лет, и она оставалась девственницей. Он женился на ней в день ее первых кровей. В таком случае давайте представим это дело на суд герцога сегодня же вечером.
Саймон ухмыльнулся.
? Вы даже к секретарю его подойти не сможете.
? Зато смогу подойти к казначею. Пьер Бладелен передо мной в долгу. Но, возможно, я просто подожду здесь, в доме, и поговорю с Генри ван Борселеном. Несомненно, одна из задач ордена Золотого Руна ? защищать юных и слабых против тех, кто пытается злоупотребить их невинностью, а также карать тех, кто вместо того, чтобы сражаться за веру, снаряжает корабли и тратит деньги и усилия ради личной мести.
? А Николас что, сражается за веру? ? язвительно осведомилась Кателина.
Грегорио обернулся к ней.
? Он взял с собой сотню вооруженных наемников, чтобы поставить их на службу императору Давиду.
? А Дориа привез оружие и доспехи, ? с усмешкой возразил Саймон. Его улыбка очень не понравилась Грегорио.
? Разумеется, мы знаем об этом. Но как он поступит со своим грузом?
Стряпчий перехватил напряженный взгляд шотландца и понял, что тот неожиданно задумался, ? возможно, впервые за все это время. Грегорио очень надеялся, что тот думает сейчас о Пагано Дориа. Женившись на Катерине, Дориа стал сильнее, чем рассчитывал его наниматель. Теперь он вполне мог обойтись и без помощи Саймона.
? Клаас… ? неожиданно промолвил тот. ? Ведь это он велел вам явиться сюда?
Но леди Кателина ответила мужу даже прежде, чем Грегорио успел открыть рот:
? Как он мог, ведь он в Трапезунде? Если Дориа натворил глупостей, это может подождать до его возвращения. Подождет и демуазель де Шаретти. Мейстер Грегорио ? разумный человек. Он ничего не станет предпринимать.
? А если он не вернется? ? предположил Грегорио. ? Так что лучше я подожду милорда Генри. Он ведь крестный вашего сына, не так ли? Полагаю, он заботится о репутации семьи.
Он надеялся шантажировать шотландца с позиции силы, но недооценил его. Внезапно в воздухе сверкнул меч, и послышался приглушенный женский крик. Грегорио отскочил в сторону, хватаясь за кинжал, а Саймон угрожающе надвинулся на него, обнажив оружие.
? Я защищаю репутацию своей семьи, как считаю нужным, ? заявил шотландец. ? Собственными силами, а не через суд. Запри дверь.
? Нет, ? заявила Кателина.
Саймон обернулся к жене. Грегорио, перепрыгнув через стол, бросился к выходу, но тут шотландец, упершись руками в стоявший рядом сундук, подтолкнул его вперед, и тот с грохотом ударился в дверь. Лорд Саймон распрямился.
? Защищайся!
? И вы говорите о чести? ? возмутился Грегорио. ? Меч против кинжала?
Он думал, чтобы шотландец слишком зол, чтобы рассуждать здраво, но тот неожиданно усмехнулся. Не отводя глаз от противника, он велел жене:
? Принеси другой клинок.
? Нет, ? повторила Кателина.
? Тогда ему придется защищаться кинжалом.
Женщина бросилась к дверям.
Грегорио огляделся. Он был напуган и одновременно ощущал неловкость.
? Чего вы добиваетесь, милорд? ? спросил он. ? Мои люди знают, что я здесь.
? И они будут знать, какая участь вас постигла, ? отрезал Саймон. ? Вы явились убить меня по приказу Николаса. А, вот и меч! Умеете драться?
? Да, ? кивнул Грегорио. Внезапно гнев его прорвался наружу: ? Глупец, что же вы творите? Искалечили судьбу бедной девочки, ее семья в трауре от горя, а вы, вместо того, чтобы ответить за содеянное, как подобает мужчине, во всем вините других. Николас стоит десятерых таких, как вы!
Клинок метнулся к его горлу при этих словах. Стряпчий торопливо вскинул меч и успел парировать выпад Саймона. Он отбил и удар, направленный ему в живот. И другой, метящий в сердце. Оступившись, он ощутил, как сталь оцарапала предплечье, и вновь парировал выпад, нацеленный в голову.
Грегорио отступил к стене, затем, пригнувшись, метнулся на середину комнаты. Сейчас гнев Саймона был нацелен на него одного, и больше не было времени для пустых слов…
Конечно, ломбардский стряпчий был не ровней искусному фехтовальщику и турнирному бойцу.
Грегорио отбивался, потому что не хотел умирать. Он лишь защищался, то уходя из-под удара, то парируя выпады, когда ему это удавалось. Поединок уже затянулся куда дольше, чем он считал возможным.
Женщина, прерывисто дыша, пряталась у окна. В комнате уже были перевернуты все стулья и столики, разбросаны подушки, вдребезги разбита каминная ширма и какая-то чаша. Медный кувшин с лязгом
