70 Я двинулся, чтобы насытить взглядДругою повестью, которой вправо,Вслед за Мелхолой, продолжался ряд.73 Там возвещалась истинная славаТого владыки римлян, чьи делаГригорий обессмертил величаво.[781]76 Вдовица, ухватясь за удила,Молила императора ТраянаИ слезы, сокрушенная, лила.79 От всадников тесна была поляна,И в золоте колеблемых знаменОрлы парили, кесарю охрана.82 Окружена людьми со всех сторон,Несчастная звала с тоской во взоре:«Мой сын убит, он должен быть отмщен!»85 И кесарь ей: «Повремени, я вскореВернусь». — «А вдруг, — вдовица говорит,Как всякий тот, кого торопит горе, —88 Ты не вернешься?» Он же ей: «ОтмститПреемник мой». А та: «Не оправданье —Когда другой добро за нас творит».91 И он: «Утешься! Чтя мое призванье,Я не уйду, не сотворив суда.Так требуют мой долг и состраданье».[782]94 Кто нового не видел никогда,[783]Тот создал чудо этой речи зримой,Немыслимой для смертного труда.97 Пока мой взор впивал, неутомимый,Смирение всех этих душ людских,Все, что изваял мастер несравнимый,100 «Оттуда к нам, но шаг их очень тих, —Шепнул поэт, — идет толпа густая;Путь к высоте узнаем мы у них».103 Мои глаза, которые, взирая,Пленялись созерцаньем новизны,К нему метнулись, мига не теряя.106 Читатель, да не будут смущеныТвоей души благие помышленьяТем, как господь взымает долг с вины.109 Подумай не о тягости мученья,А о конце, о том, что крайний часДля худших мук — час грозного решенья.[784]112 Я начал так: «То, что идет на нас,И на людей по виду непохоже,А что идет — не различает глаз».115 И он в ответ: «Едва ль есть кара строже,И ею так придавлены они,Что я и сам сперва не понял тоже.118 Но присмотрись и зреньем расчлени,Что движется под этими камнями:Как бьют они самих себя, взгляни!»121 О христиане, гордые сердцами,Несчастные, чьи тусклые умыУводят вас попятными путями!124 Вам невдомек, что только черви мы,В которых зреет мотылек нетленный,На божий суд взлетающий из тьмы!127 Чего возносится ваш дух надменный,Коль сами вы не разнитесь ничутьОт плоти червяка несовершенной?
