— Не будем больше говорить об этом. Я напомню мадемуазель Чатарджампе, чем она должна с тобой заниматься. Что до всего остального…
— Но, мама, она специалист, и мне все это очень интересно, я бы очень хотела сходить с ней в следующие выходные в Музей астрономии.
— Об этом не может быть и речи…
— Мама! Ты же мне обещала, что каждую вторую субботу я буду вольна делать то, что захочу сама.
— Это даже не обсуждается, разговор окончен!
— Мама, пожалуйста, это так важно для меня, и мадемуазель Чатарджампа…
— Скажите пожалуйста — мадемуазель Чатарджампа то, мадемуазель Чатарджампа се, у меня уже уши вянут от этой фамилии! В любом случае ты никуда не пойдешь, и я, видимо, буду вынуждена…
Ева не договорила и ласково улыбнулась дочери, поправляя очки в дорогой оправе от Картье:
— Ладно, мы поговорим об этом позже, дорогая, а пока отправляйся делать уроки.
Не говоря ни слова, Алиса поднялась в свою комнату. Она прекрасно понимала, что говорить больше не о чем.
Восьмого января 1993 года, четырьмя месяцами позже, Сунья Чатарджампа не пришла в назначенный час в дом Кристенсенов. Не появилась она и на следующий день. Алиса начала беспокоиться, но мать говорила, что, возможно, Сунья больна или что-то случилось с ее родными, но что скоро она обязательно позвонит.
Прошла неделя, но девушка так и не объявилась.
Через некоторое время в их доме появился полицейский, чтобы опросить ее родителей. Алису отправили наверх, и ей пришлось довольствоваться долетавшими через приоткрытую дверь обрывками разговора. Однако то, что она услышала, совсем ее не обрадовало.
— Исчезновение мадемуазель Чатарджампы остается необъяснимым, — говорил полицейский. — Ее друг — он также знаком с вашими поварами — забеспокоился первым. Вот уже три недели, как ее нигде нет, семья в Шри-Ланке тоже не имеет от нее никаких вестей…
«Исчезновение», — подумала Алиса.
Исчезли… «Чтобы тела исчезли»… — сказал тогда Кеслер по телефону.
Именно в тот день Алиса решила пролить свет на странные события и в первую очередь выяснить все о закрытой комнате в подвале.
Девочке понадобились месяцы, чтобы разработать детальную стратегию. Путем сложных манипуляций ей удалось однажды заполучить ключ матери и открыть дверь той комнаты. Взрослые ушли, и в Алисином распоряжении был целый вечер.
Она повернула ключ в бронированной двери и вошла в небольшую темную комнату, состоявшую из металлических стеллажей, на которых были разложены видеокассеты. Сложенные картонные коробки хранились на полу под полками.
Девочка повернула выключатель, и неоновая лампа осветила комнату резким стальным светом.
На одних кассетах были наклеены белые этикетки, на других — указаны женские имена-названия, например «Три француженки, посаженные на кол». Алиса была достаточно начитанна и образованна, чтобы сообразить, о чем идет речь. Жуткая картина, подсказанная воображением, навалилась ядовитой волной.
И все-таки в тот момент ужас оставался умозрительным. Девочка полагала, что здесь собрана коллекция фильмов, запрещенных для просмотра детьми. Обычно их жестко контролируют, равно как и порнофильмы, даже продают запечатанными в сексшопах в особых кварталах.
Алиса поняла так: родители прячут здесь всякие постыдные вещи, их необходимо скрывать от светского общества, всех этих загорелых и пустых людей, которых мать с отчимом все чаще приглашают в дом.
На одной из полок этикетки кассет с женскими именами были окрашены в красный цвет.
Алиса не смогла сразу объяснить себе подобную перемену, но пробежала глазами имена.
Между несколькими кассетами с датскими и шведскими именами она натолкнулась на одну, при виде которой у нее остановилось дыхание. Ужасное предчувствие волной прокатилось по телу.
Дрожащей рукой Алиса достала кассету, взвесила на ладони, будто желая убедиться в реальности ее существования.
Маленькая наклейка блестела под неоновой лампой.
Слова, написанные красным, не оставляли никаких сомнений.
Охваченная тоскливой тревогой, она поднялась наверх в пустой дом и уселась перед телевизором. Вставила кассету в магнитофон.
Выдержав не дольше минуты, нажала на «стоп» и зарыдала, упав на большой китайский ковер.
Алиса решила оставить кассету у себя, спустилась вниз, закрыла дверь и в тот же вечер положила ключ на место, как и собиралась. Родители вернулись ночью, были пьяны и сразу пошли спать. Девочка спрятала кассету под кроватью и заснула. Проснувшись утром, не знала толком, что будет делать.
В лицей она не пошла, прослонялась целый день по городу. Кассета была в спортивной сумке. К ужину она домой не вернулась.
Ближе к полуночи Алиса окончательно поняла, что сделанного не исправить, домой возвращаться нельзя. Она переночевала на подземной автостоянке, а на заре потащилась в центр города, позавтракала и пошла в комиссариат на Марникс-страат.
Анита Ван Дайк выключила магнитофон и несколько минут молча смотрела на девочку, которая все так же неподвижно и прямо сидела на своем стуле.
Алиса ответила ей напряженным взглядом, а потом достала из сумки большую профессиональную кассету и протянула ей:
— Это здесь, госпожа Ван Дайк. Господи, там правда мадемуазель Чатарджампа!
Согнувшись пополам, она зарыдала.
Больше получаса она терпеливо и подробно излагала свою историю, и Анита поражалась силе ее характера и хладнокровию.
Она ни разу не заплакала при упоминании имени матери, но имя мадемуазель Чатарджампы и рассказ о кассете уничтожили защитный барьер.
Анита растерялась, не зная, что делать.
В конце концов она просто сняла трубку и произнесла холодно-профессиональным тоном:
— Клаез? Вы не принесете мне видеомагнитофон из просмотрового зала?
Положив трубку, она обратилась к Алисе:
— Ты совершенно уверена, что на пленке… твои родители?..
Девочка колебалась всего мгновение, потом утвердительно кивнула.
Анита положила кассету на стол, прикрыв ее ладонями.
Алиса взглянула ей прямо в глаза.
— На них маски… но я уверена, что это они… Я узнаю их голоса, их силуэты…
Она горестно всхлипнула, но сумела совладать с собой.
«Какая удивительная девочка!» — думала Анита, принимая из рук помощника магнитофон.
— Теперь вы с агентом Клаезом отправитесь к детективам, там тебя покормят, а потом мы продолжим, хорошо?
Взглядом девочка дала понять Аните: «Я знаю, зачем вы меня отсылаете, — чтобы посмотреть видеозапись в одиночестве!»
Через несколько минут старший инспектор Анита Ван Дайк вызвала к себе молодую женщину- инспектора, известную своим умением обращаться с детьми, и отправила ее к Алисе с просьбой накормить и развлечь.
Потом вставила кассету в черный зев магнитофона.
Ей предстояло увидеть первое в ее карьере убийство, заснятое на пленку.
Мужчина кружил вокруг девушки, а она умоляла, чтобы ей позволили встать, и говорила, что выполнит все, чего от нее хотят.
