Женщина держала в одной руке большой стальной шланг, в другой — электронож, который она протянула мужчине. Тот медленно мастурбировал над лицом жертвы. Оба были в черных масках. Венецианских масках.
Жертва начала кричать задолго до того, как мужчина отрезал ей сосок. Потом он рассек ей уголки губ.
Выведя на животе девушки причудливый орнамент, он взялся за ее левую грудь.
Несчастная издавала теперь хриплые нечленораздельные звуки. Мужчина мастурбировал все неистовее над ее изуродованным лицом, а женщина в маске поднесла к глазам зеркало и спросила:
— Ну и каково это — смотреть по телевизору, как умираешь?
Девушка ничего не могла ответить, потому что в этот самый момент мужчина разжимал ей зубы металлическим шлангом. Смерть наступила минут через десять, после разрыва шейной вены и сонной артерии.
Убийцы выкололи ей глаза, и мужчина кончил в одну из пустых орбит, потом они стали лихорадочно мазать себя ее кровью и начали совокупляться на полу, рядом с трупом.
Ван Дайк остановила кассету. Ноги были ватными, ладони вспотели, дыхание сбивалось. Медленно накатывала тошнота.
Она выпила два стакана воды и только после этого смогла набрать номер Петера Спаака.
В доме стояла абсолютная тишина, и Аните пришлось долго давить на звонок.
Наконец за тяжелой дубовой дверью, украшенной великолепной резьбой, раздались неторопливые шаги. Дверь открылась, и на пороге появился пожилой человек. Он был одет в безукоризненную униформу слуги, а склоненная голова свидетельствовала о выработавшейся за долгую жизнь привычке подчиняться.
Анита быстро достала удостоверение и представилась обычным сотрудником полицейской службы города. Небольшая хитрость — умолчание — стоила ей удивленного взгляда Петера. Интуиция, черт побери…
Анита попросила разрешения войти, чтобы поговорить с госпожой Кристенсен или господином Брюннером. Он, казалось, не был удивлен, представился как мажордом и объяснил, что дом пуст, а хозяева вернутся не скоро.
— Вы хотите сказать, что они уехали отдыхать? — спросила инспектор, когда они с Петером вошли в дом через потрясающей красоты дверь.
Слуга позволил себе улыбнуться:
— Нет… Дом выставят на продажу… все уже переехали… я должен оставаться здесь до подписания документов…
Анита выдала новую ложь:
— Ах так, я понимаю… Послушайте… Полиция Амстердама разработала новую программу предупреждения квартирных краж. Не могли бы мы взглянуть на систему сигнализации и определить размеры дома?
Белесые брови мажордома вопросительно взлетели вверх домиком.
— Госпожа Кристенсен предупредила меня о возможном визите людей из полиции, попросила показать вам дом и проявить, в ее отсутствие, максимальное гостеприимство.
Идя за старым слугой, Анита и Петер обменялись удивленными взглядами.
Они быстро вошли в образ выдуманных ими персонажей и с достоверной тщательностью сыграли свои роли. В самом конце Анита попросила показать им подвал, чтобы выявить возможные слабые места в весьма совершенной системе сигнализации, установленной в доме.
В ответной реакции не было ничего особенного, он просто повел их к широкой лестнице из розового гранита, ведущей в подвал. Внизу был оборудован огромный тренажерный зал (но большую часть оборудования уже вывезли), сауна и джакузи размером с олимпийский бассейн. В конце коридора находилась большая желтая металлическая дверь, скорей всего бронированная.
Анита небрежным тоном спросила:
— А здесь что?
Старик вынул из кармана жилета небольшую связку ключей и вставил один в главную скважину.
— Ничего особенного… просто кладовая…
Он потянул на себя тяжелую металлическую створку. Анита на мгновение задержала дыхание.
Даже царивший внутри полумрак не мог скрыть очевидного факта.
Комната была совершенно пуста.
В кабинете на втором этаже поставили раскладушку, и Алиса смогла несколько часов поспать тяжелым рваным сном под присмотром молодой женщины-полицейского в форме. День подходил к концу, когда Алиса проснулась, преисполненная смутных и не самых лучших предчувствий.
В комнату вошла инспектор Ван Дайк и села у нее в ногах на кровати. Алиса сразу поняла: что-то не так. У Аниты был озабоченный вид — брови нахмурены, на лбу — морщинки озабоченности, мысли витают где-то далеко в поисках решения.
Алиса решила прийти ей на помощь:
— Что случилось, госпожа Ван Дайк?
Эти слова вернули Аниту к реальности, она едва заметно улыбнулась. «Она смирилась…» — подумала девочка.
— У нас проблема, Алиса.
Девочка содрогнулась, но быстро взяла себя в руки.
Ей не понравилось слово «проблема». Наверняка все даже еще хуже, чем она могла вообразить. Коротко вздохнув, Алиса подумала: «Хорошо бы сейчас закрыть ладонями лицо, чтобы ничего не было, и чтобы эта комната с грязно-желтыми стенами исчезла, и чтобы вместо сидящей напротив незнакомой девушки появился мужчина, который умел бы взять ее за руку на пляже и рассказать о строении коралловых рифов в лагунах Тихого океана или описать захватывающую гонку акул-самок, когда они рожают своих детенышей».
Но реальный мир был куда жестче мира ее детских игр. Здесь вам не детская и не чердак, тут не превратишь кукол и бумажные декорации в дворец флорентийской принцессы или волшебный корабль кельтской морской феи. Теперь она попала в жесткий и более чем конкретный мир взрослых людей. Здесь шумят факсовые аппараты и пишущие машинки. И свет здесь искусственный — неоновый. И проблемы…
— Говорите, госпожа Ван Дайк.
Тон Алисы был почти умоляющим.
От этой женщины исходили честность и сила. Она будет надежным союзником в будущем, в чем бы ни заключалась пресловутая проблема.
— Итак… Твоих родителей в доме нет. Они вывезли большую часть мебели и вещей…
Алиса лежала на раскладушке, вытянувшись в струнку, и ждала продолжения.
— Они уехали, — повторила Ван Дайк. — И увезли все кассеты из подвала.
Алиса не могла шевельнуться от ужаса, горло у нее перехватило.
«Боже мой, — думала она. — Папа, папа, что мне делать? Где ты? Почему тебя нет рядом?»
— Нам открыл дверь какой-то человек… Старик, светлые волосы, очень светлые голубые глаза… Он показал нам дом…
— Это господин Лахют, — ответила девочка. — Мажордом. Он занимается домом и поварами, живет в маленьком домике в дальнем конце сада.
Инспектор мягко улыбнулась:
— Алиса, помнишь, сегодня утром ты говорила о студии, которую твои родители купили за городом? Ты знаешь, где она находится?
Алиса отрицательно покачала головой.
— А помнишь, ты описала мне большой дом и сказала, что видела фотографию, так?
— Да.
