– Ну-ка, Иозеф, – сказал мейстер Вальтер, – давно мне хочется иметь куклу, которая раскрывала бы рот. Пораскинь умом, не сделаешь ли такую.
Мне тоже давно хотелось сделать, чтобы мой Пульчинелла раскрывал рот, да у меня всё времени не было сделать это. Теперь я осторожно выпилил у Пульчинеллы подбородочек вместе с нижней губой, прикрепил его с боков проволочками к щёкам и провёл нитки. Если потянуть одну нитку, подбородочек опускался вниз и Пульчинелла раскрывал рот; если дёрнуть другую, подбородочек становился на место. Издали казалось, что Пульчинелла и впрямь смеется.
Мейстер Вальтер любовался им от души.
– Кашперле! – вдруг воскликнул он. – Это будет самый чудесный Кашперле в Баварии! – И его ловкая рука живо содрала белый колпачок, закрывавший головку Пульчинеллы.
– Теперь его надо одеть в красную курточку и жёлтый колпачок. Марта, это твое дело! – И мейстер Вальтер обернулся к поджидавшему его плотнику.
Я снял с Пульчинеллы белый балахончик. Мне было грустно. Здесь никто не любит Пульчинеллу, здесь знают только своего Кашперле! Мне вспомнилось, как я выкраивал белый балахончик и пришивал широкую оборку к воротнику, сидя на чердаке у дяди Джузеппе. Голуби ворковали на площади Сан-Марко. Теперь я был на чужой стороне. Пульчинелла улыбался всё так же беззаботно.
Бережно сложив колпачок и балахончик, я спрятал их в свой мешок. Марта быстро сшила красную курточку и жёлтый колпачок.
Так Пульчинелла превратился в Кашперле.
ДОКТОР ФАУСТ
«Жизнь, деяния и гибель знаменитого доктора Иоганна Фауста в четырёх действиях, с участием Кашперле и правдивой картиной подземного царства» – так было написано большими буквами на афише у входа в балаганчик. Паскуале перевёл мне её.
Кругом шумела ярмарка. Карусели вертелись. Качели взлетали со скрипом, взметая над толпой яркие юбки девушек. У ларьков шёл торг.
Суровые крестьяне в толстых куртках, парни, девушки и. светлоголовые, краснощёкие ребята толпились у окошечка, за которым фрау Эльза получала деньги за вход.
– А будет очень страшно, мейстер Вальтер? – спрашивала быстроглазая девушка у входа. – Я страсть как боюсь чертей!
– А ты закрой глаза, чуть увидишь чёрта, и сиди так. Только провались я на этом месте, если кто-нибудь не поцелует тебя в розовые губки! – отвечал мейстер Вальтер.
Девушка засмеялась, закрывшись рукавом. Подруги толкали её в балаганчик.
– Ну полно вам, хохотуньи! – заворчала старушка, протискиваясь за ними. – Люди в театр идут, а они хи-хи да ха-ха!
В балаганчике все сидели чинно и тихо. Я зажег свечи. Нынче я работал внизу, а Паскуале вытвердил свои роли назубок со слов Марты и уже водил кукол. Фрау Эльза сняла коричный чехол со своей арфы, и её худые пальцы задергали струны.
– Иозеф! – крикнул мейстер Вальтер.
Я поднял занавес. Чуть слышный шепот пробежал по рядам.
Доктор Фауст печально сидел в кресле, подперев голову рукой. На столе стоял глобус, лежали книги и горела малюсенькая свеча. Мейстер Вальтер говорил за Фауста что-то грустное. Потом Паскуале вывел белобрысого, длинноногого Вагнера, и, поговорив, Вагнер и Фауст ушли.
Тут послышалось знакомое верещанье, и на сцену, припрыгивая, выбежал мой Пульчинелла в жёлтом колпачке, с котомкой за спиной.
– Кашперле! – восторженно ахнули ребята.
Кашперле уселся в кресло и, стуча деревянным кулачком, стал кричать, чтобы ему подали жареную колбасу с луком. Прибежал испуганный Вагнер.
– Эй, малый, подавай колбасу, а то я всё разнесу! – кричит Кашперле.
– Здесь не трактир, – говорит Вагнер, – здесь кабинет учёного!
– Мочёного? Ну, давай мне гороху мочёного с колбасой.
– Да ты кто такой?
– Я – парень молодой, Кашперле удалой, по свету шатаюсь, колбасой питаюсь!
– Поступай к моему доктору на службу!
– Ладно! – И Кашперле принялся плясать, подбрасывая котомку и вскрикивая «ю-xе!»
– Ю-хе! – радостно отозвались ребята.
Представление шло. Я то влезал под сцену и выставлял в люк чёртиков, то напускал на сцену дыму так много, что передние ряды чихали, то жег красный бенгальский огонь, когда появлялся Мефистофель в красном плаще, то гремел железным листом, изображая гром.
Наконец Кашперле вышел на сцену с маленьким фонариком, как ночной сторож, и запел:
– Добрые люди, ложитесь спать, закрывайте ставни! Скоро черти унесут доктора Фауста!
В балаганчике стало так тихо, что я слышал сквозь занавеску громкое дыхание ребят.
Я ударил в железный лист двенадцать раз, будто часы пробили полночь, и зажег красный огонь.
Тогда декорации взвились кверху, открылось подземное царство, освещенное красным светом, и
