монополизировали торговлю предметами роскоши.
Образование Франкской империи Карочингов активизировало контакты с магометанами Карл Великий и багдадский халиф Харун ар-Рашид обменялись посольствами.
С конца XI в Запад оказался в орбите непосредственного воздействия ближневосточных цивилизаций Крестовые походы породили более глубокий интерес к издавна влекшему миру Востока «Золотые виденья» обернулись конкретной исторической реальностью Под влиянием более утонченной культуры в среде грубых и алчных завоевателей возрастало стремление эстетизировать быт, появился вкус к «вежественному» обхождению Франки, которые долго общались с мусульманами, стали воспитаннее и культурнее, отмечал сирийский эмир Усама Ибн-Мункыз Не случайно зал в замке графа Ибелина, сеньора Бейрута (1212), так похож на апартаменты восточного правителя, где все располагало к задумчивости и неге «Сирийцы, греки, сарацины как бы соревнуются здесь в своем искусстве украшения» Мозаичный пол запечатлел «прозрачность моря, чуть трепещущего под ласками бриза», стены покрывал разноцветный мрамор, фрески на своде изображали небо, по которому плывут облака.
Фонтан в центре зала представлял свирепого дракона, «готового поглотить множество диковинных зверей, украшающих мозаику бассейна». В этой изысканной обстановке владелец замка неспешно проводил время на манер восточного владыки: «…и в чарующей прохладе вода своим сладостным журчанием убаюкивает тех, кто ищет покоя».[247] И людей Запада, и ромеев (византийцев) не покидало чувство очарования восточным миром, его мудростью и красотой.
Импорт произведений прикладного искусства Востока: шелковых тканей, ларцов из слоновой кости, металлических сосудов – важный фактор в формировании художественных школ средневековой Европы. Лишь немногие из сохранившихся вещей предположительно можно связать со свидетельствами о вкладах знатных лиц в монастырские ризницы или о посольских дарах правителям франков. О необычайных судьбах большинства из них остается только гадать. Европейских мастеров вдохновляли иноземные изделия: особенно привлекало декоративное искусство народов Азии. Его изучали меровингские и каролингские художники. Под сильнейшим воздействием восточных моделей сложился репертуар романской скульптуры. «Восток отметил искусство XII века неизгладимым отпечатком». Он «воспитал наших (французских. –
На перекрестке культур
Золотым мостом между Востоком и Западом называют Константинополь. Это образное определение можно распространить на всю Византийскую империю, где сошлись Европа, Азия и Африка. Ее восточные провинции, эллинизированные довольно поверхностно, тесные связи с Арменией, сасанидским Ираном, а позднее с арабами серьезно влияли на культуру метрополии.
Византия вела интенсивную торговлю «от пределов восточных до столпов западных» – от Индии и Китая до Пиренейского полуострова. Об изобилии товаров на крупнейших рынках ромейской державы дает представление описание ярмарки в Фессалонике. Под пером анонимного автора XII в. как бы вновь оживает это «величайшее македонское торжество». Оно притягивало греков из разных областей Эллады, племена Мизии (Нижнего Подунавья), «италийцев», «кельтов из-за Альп» и даже жителей «прибрежья Океана». В течение 10 дней ярмарка наполняла город движением и шумом; в людском водовороте происходили церковные шествия в честь св. Димитрия, «дивную картину» являли блестящие выезды вельмож в окружении «строя верных» на горячих арабских иноходцах. Прилавки торжища заполняло «все на свете, что создается руками ткачей и прях, все решительно товары из Беотии и Пелопоннеса, все, что торговые корабли везут к эллинам из Италии. Немалую долю вносят также Финикия, Египет, Испания и Геракловы столпы, славящиеся лучшими в мире коврами. Все это купцы привозят прямо в древнюю Македонию и Фессалонику, а города Евксинского понта сначала посылают свои товары в Византии и лишь затем обогащают ими ярмарку: множество вьючных лошадей и мулов везут из Византия их дары».[249]
Все пути скрещивались в Константинополе – этом «оке Вселенной», «центре четырех стран света». Здесь, в области Боспора Фракийского (Босфора) и Пропинтиды (Мраморного моря) Европа и Азия зримо подступают друг к другу. Только в правление Мануила I Комнина Константинополь принимал в своих стенах германского императора, французского короля, султана Коньи, князей Антиохии и иерусалимского короля.
В описаниях иностранцев столица христианского Востока, пышно именуемая «гордостью христиан и грозой варваров», предстает как неповторимый город, «еще более богатый, чем говорят о нем». Обветшалый, но все еще великолепный, с фантастическим смешением рас и языков, он был одним из первых в мире по величине и многолюдству. Он славился прямизной осененных портиками и колоннадами улиц, просторами площадей с пористыми от времени статуями и обелисками, куполом своей св. Софии, множеством церквей со священными реликвиями и обширными монастырями с неоценимыми книгохранилищами. «Богохранимый град» знаменит был и царскими дворцами: они отмечены печатью несравненной «внешней красоты» и «красоты внутренней». Но бросалось в глаза и другое: неподалеку от утопающих в садах императорских резиденций и высоких палат сановников змеились по холмам узкие зловонные улицы, где в тесноте и грязи ютились бедняки и чужеземцы. «Этот город во всем превышает меру – ведь он превосходит другие города как богатством, так и пороком» (Одон Дейльский).[250] Построенный треугольником «наподобие паруса корабля», Византии был хорошо защищен: с севера и юга его омывало море, а со стороны возделанных полей возвышалась двойная стена с башнями, сохранившаяся доныне. По подземным каналам в город поступала пресная вода.
В перегороженном цепью узком и длинном заливе Золотой Рог бросали якоря суда дальних стран. Константинополь стягивал богатства со всего Средиземноморья и Ближнего Востока.
«Купцы стекаются сюда со всех сторон: из Вавилонии, земли синеарской (Месопотамии), Мидии, Персии, всего царства египетского, земли ханаанской, царства русского, Венгрии, Пацинакии (земли печенегов), Будии (Болгарии), Ломбардии и Испании. Город очень шумный по причине множества торговцев, приезжающих сюда морем и сухим путем, так что подобного города, за исключением великого измаильского Багдада, нет на всем свете… Сюда свозятся подати, собираемые ежегодно со всей земли греческой, и потому целые башни наполняются шелковыми тканями, пурпуром и золотом. Подобных зданий и богатств нет ни в одной стране мира» (Вениамин Тудельский).[251]
Благодаря могучему притягательному воздействию византийской столицы, самого космополитического города мира, ее население наполовину слагалось из восточных элементов.
В предместьях города на Босфоре обосновались колонии иностранных купцов: итальянцев, арабов, сирийцев, русских. Начиная с XII в. здесь попеременно процветали пизанские, венецианские и генуэзские колонии, отстаивая свои права на торговые привилегии.
Несмотря на ожесточенные и длительные войны, между царством ромеев и Арабским халифатом поддерживались культурные связи. В византийской эпической поэме «Дигенис Акрит» отсутствует религиозный и расовый фанатизм по отношению к иноверцам-сарацинам. Она утверждала возможность сближения мусульманского и христианского миров. В столице империи, где функционировала мечеть,
