В лавке царил полумрак, и мы с покупательницей в тирольской шляпе уподобились мотылькам, застрявшим в пыльной паутине. Казалось, мелодичный колокольчик должен был тотчас вызвать из недр лавки услужливого продавца. Однако царила полная тишина, нарушаемая только слабым щебетом пичуг в витрине да шорохом крыльев приютившегося в углу какаду. Хорошенько взъерошив перья (звук был такой, точно кто-то встряхивал неглаженую после стирки простыню), попугай наклонил голову набок и мягко произнес безразличным тоном: «Хэлло, хэлло, хэлло».
Мы ждали, и короткое ожидание показалось нам вечностью. По мере того как мои глаза свыкались с полумраком, я рассмотрел маленький прилавок и за ним – полки с птичьим кормом и другими вещами, потребными для птицеводства, а перед прилавком стояли на полу большие мешки с коноплей, просом и рапсом. На одном из мешков восседала, торопливо уписывая семена, белая мышка, чем-то похожая на нервно покусывающего соломинку участника званой вечеринки. Я уже подумывал о том, чтобы открыть дверь, чтобы снова зазвенел колокольчик, когда в глубине лавки распахнулась другая дверь и в нашу сторону важно направился, виляя хвостом, почтенного возраста большой охотничий пес, сопровождаемый, как я понял, Генри Белоу, высоким тучным мужчиной с седой кудрявой шевелюрой и густыми колючими усами, напоминающими куст можжевельника, в котором могла удобно обосноваться целая стайка птиц. Из- под косматых бровей сквозь очки в золотой оправе на нас смотрели синие, как барвинок, маленькие яркие глаза. Он двигался с тяжеловесной медлительностью, словно ленивый тюлень; подойдя к нам, приветственно наклонил голову.
– Мадам, – сказал он, и в его произношении угадывался уроженец юго-западной части Англии, – мадам, к вашим услугам.
Женщина в тирольской шляпе явно была слегка озадачена столь торжественным обращением.
– О, э-э… добрый день, – произнесла она.
– Чем могу служить? – осведомился мистер Белоу.
– Понимаете, вообще-то мне нужен ваш совет, – объяснила она. – Э-э… Дело в том, что моему юному племяннику исполняется четырнадцать лет, и я хотела бы купить ему птичку ко дню рождения… Он обожает птиц.
– Птицу, – сказал мистер Белоу. – Птицу. И какую именно птицу, какой вид вы подразумеваете, мадам?
– Ну, я, э-э… даже не знаю, – ответила женщина в тирольской шляпе. – Как насчет канарейки?
– В это время года я не стал бы связываться с канарейками. – Мистер Белоу скорбно покачал головой. – Не стал бы связываться сам и поступил бы нечестно, мадам, если бы продал вам канарейку.
– Почему же именно в это время года? – озабоченно осведомилась покупательница.
– Сейчас самое скверное время для канареек, – сказал мистер Белоу. – Понимаете, опасно для бронхов.
– О, – молвила леди в тирольской шляпе. – Ну, а что вы скажете о волнистом попугайчике?
– Простите, мадам, но опять же не советую. Очень уж сейчас распространился пситтакоз.
– Что распространилось?
– Пситтакоз, мадам. Так называемая попугайная болезнь. Большинство попугайчиков болеют в это время года. Дело в том, что она смертельно опасна для людей. На днях сюда приходил инспектор из Министерства здравоохранения, проверял моих волнистых. Предупредил, что они могут вот-вот заболеть, а потому мне следует воздержаться от продажи.
– Хорошо, что же вы тогда мне порекомендуете? – с отчаянием в голосе осведомилась дама.
– По правде говоря, мадам, сейчас самое неудачное время года для покупки птиц, – ответил мистер Белоу. – Понимаете, у них как раз идет линька.
– Стало быть, вы не советуете мне покупать птичку? А как насчет чего-нибудь другого… скажем, белой мышки?
– Боюсь, мадам, вам придется обратиться в какой-нибудь другой магазин, – сказал мистер Белоу. – К сожалению, я не торгую такими животными.
– О, – произнесла незадачливая покупательница. – О… Что ж, попробую обратиться в универмаг «Харродз».
– Прекрасный торговый центр, мадам, – отозвался мистер Белоу. – Замечательный. Уверен, что там смогут удовлетворить ваши пожелания.
– Ладно, большое спасибо. Вы очень любезны, – сказала она и покинула лавку.
Когда дверь закрылась, мистер Белоу повернулся ко мне.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Добрый день, сэр, – ответил он. – Чем я могу быть полезен вам?
– Понимаете, дело в том, что я пришел узнать, нет ли у вас ручейников. Я работаю в «Аквариуме», и у нас кончились ручейники.
– Вы сказали – в «Аквариуме»? У коллеги Ромилли?
– Совершенно верно, – сказал я.
– Понятно. И почему вы решили, что у меня могут быть ручейники? Я ведь торгую птицами.
– Мистер Ромилли так и сказал, но я подумал: вдруг у вас все-таки найдутся ручейники – и решил зайти и спросить.
– Что ж, и вы, представьте себе, не ошиблись, – ответил мистер Белоу. – Пойдемте со мной.
Через заднюю дверь мы вошли в маленькую, неряшливую, но довольно уютную гостиную. Состояние обивки дивана и кресла красноречиво свидетельствовало, что пес любит отдыхать на них не меньше, чем хозяин. Продолжая идти следом за мистером Белоу, я очутился на мощеном дворике, осененном ветвями
