модель: золотистые волосы, забранные в узел на затылке, идеальные точеные черты лица, миндалевидные серо-зеленые глаза, классический нос, лебединый изгиб шеи, стройная фигура… Ее наряд – короткая блуза и широкие брюки смелого покроя – подчеркивал полное отсутствие лишних граммов веса.
Джина внезапно показалась себе толстой. Глупости, конечно, ведь это неправда. Просто у нее другое телосложение. Но здравые аргументы не помогали. Перед ней сидела женщина, на которой собирается жениться Алекс Кинг.
– Джина Терлицци и Марко, ее сын, – завершила церемонию представлений Изабелла.
– Очень рад с вами познакомиться. И с Марко, – тепло приветствовал гостью внук хозяйки поместья, и его бархатный голос как будто накатил на Джину волной удовольствия. – Терлицци – достойная фамилия. По-прежнему занимаетесь рыболовным промыслом?
– Да, почти все мужчины, – ответила Джина, удивившись, что Алексу известна фамилия ее мужа.
Много лет назад Роберт Кинг, отец Алекса, финансировал открытие рыболовецкого предприятия семейства Терлицци. А еще раньше прадед Алекса, Фредерико Стефано Валери, положил начало традиции финансовой поддержки коммерческих проектов итальянских иммигрантов, которым банки отказывали в кредитах. Кинги судили о перспективности тех или иных сделок скорее по интуиции, чем по размерам стартовых капиталовложений. И, насколько Джине было известно, до сих пор все должники Кингов оправдывали их доверие.
– А вы – вдова Анджело? – продолжал Алекс Кинг, и в его голосе послышалось несомненное сочувствие.
Джина кивнула. То, что Алексу известно имя ее мужа, удивило ее еще больше.
– Помню эту печальную историю. Я читал о том, как он пришел на помощь рыбаку, лодка которого разбилась на рифах.
– Да, оба утонули во время шторма, – чуть слышно подтвердила она.
– Смелый был человек. Тяжелая утрата для вас и для вашего сына. – (Сердце Джины сжалось от того, с какой симпатией говорил об ее муже Алекс.) – Я полагаю, ваши родные заботятся о вас?
– Они очень много для меня сделали.
– Прекрасно. Бабушка предупредила меня, что вы приедете на прослушивание. – Он указал на пустые стулья, стоявшие у противоположной стороны стола. – Что вам предложить? Вина, фруктового сока, воды?
– Да, спасибо. Если можно, воды.
– А тебе, Марко?
– Сока, позалуйста.
– Только полстакана, – поспешно вставила Джина, усаживая сына за стол. – Из полного стакана он всегда проливает.
– Понял.
– Так вы – профессиональная певица? – проговорила Мишель Бэнкс, удостаивая наконец Джину своим вниманием.
– Да нет, что вы! Так иногда выступаю по просьбе на свадьбах, помолвках, на других мероприятиях. Но я бы не назвала пение источником средств к существованию.
Джина решила, что будет лучше ответить честно. К чему выдавать себя за кого-то другого? В конце концов, чаще всего она выступала по просьбе родных или друзей, не получая за это никакой платы.
– Но вы, надо полагать, учились? – уточнила красотка чуть пренебрежительным тоном, что несколько задело Джину.
– Если вы имеете в виду уроки вокала, то да. И я неоднократно принимала участие в певческих фестивалях.
– Так почему же тогда вы не стали заниматься этим профессионально?
– Не для каждой женщины профессиональная карьера стоит на первом месте, – сухо заметила Изабелла.
Мишель пожала плечами.
– Если у вас действительно хороший голос, а вы его не используете, то просто жаль.
Джина начинала сердиться. Зачем невесте Алекса Кинга подобным образом указывать ей на ее место? Ведь у Мишель есть все, чему могла бы позавидовать любая женщина, в том числе и этот фантастический мужчина, уже надевший ей на палец кольцо!
– Меня не привлекает образ жизни певицы, – бесхитростно ответила Джина и повернулась к Изабелле: – А хорош ли мой голос, судить миссис Кинг.
– С нетерпением жду возможности его услышать. – Старая дама ободряюще улыбнулась. – Если он такой, каким получился в записи… – Она взглянула на внука. – Тогда ты, Алессандро, наверняка захочешь, чтобы Джина выступила на твоей свадьбе.
Воцарилось молчание. Впервые Джина почувствовала напряжение, царившее на террасе и явно не имевшее к ней никакого отношения.
Мишель Бэнкс посмотрела на Алекса, откровенно ища у него поддержки. Тот подчеркнуто миролюбиво обратился к бабушке:
– Мы это уже обсудили. Мишель хочет пригласить арфистку, а не певицу.
– Алессандро, мне известно, чего хочет Мишель, – с холодным достоинством произнесла Изабелла. – Но мне до сих пор неизвестно, чего хочешь ты.
