Багра, знаменитого своим умением торговаться. — Такого вы еще не видели! Настоящий водяной конь! Леди и джентльмены! Нежить никуда не сбежит, пока на шее аккуратненько затянута петля! Этот красавец понесет вас быстрее ветра, станет вашим рабом, поднимет такой груз, что угробил бы простую клячу! Кто готов раскошелиться?
Толпа откликнулась неодинаково. Одни тотчас подались прочь, ворча о том, что не след человеку якшаться с
Маленький конь серой масти был и впрямь красавчиком, к тому же отлично выхоленным. Вытянутые, словно у скаковой лошади, ноги с изящными копытцами казались высеченными из мрамора. Шея изгибалась с лебединой грацией. Зеленоватыми ленточками вплелись в шелковый хвост и пышную гриву водяные растения.
Пылающие ноздри создания напоминали две дикие розы, а глаза вращались, гори негодованием и страхом. Что еще оставалось бедняге? Покорно ожидать своей судьбы, со смирением ягненка пойти за тем, кто бы ни потянул за веревку.
— Так что мне предложат за распрекрасного жеребца? Лучший конь во всем Эрисе! Бессмертный слуга! Послушный, как дитя!
Мельник тряхнул железными стременами перед носом жеребца. Тот прянул, точно ошпаренный, и яростно заржал.
В толпе пронесся невнятный ропот. Мало кто из зрителей вообще сталкивался с нежитью. Конечно, во многих удачливых семьях имелись свои домовые, но смотреть на них строго воспрещалось.
— А это правда водяной конь? Который из них? — шептались многие.
Все с детства слышали об Итче Уизже — а кому захочется иметь дело с таким свирепым и безжалостным существом? Как всегда, выискался знаток.
— На убийцу вроде не похож. Судя по хвосту, это простой нигель, я хотел сказать, найгель. Они совершенно безобидны.
— Сдается мне, тут какой-то подвох, — высказался другой. — Нежить увертлива, человеку нипочем ее не изловить.
— Не верите честному мельнику, сэр? Посовестились бы! Никакого подвоха, клянусь вам! Этот негодник давно мне докучал, его, видите ли, привлекают водяные мельницы. Стоило немного поработать ночью, он уж тут как тут. Влезет под самое колесо, заклинит его чем-нибудь, а я чини! Чего я только не делал — и угольями в него из отдушины кидался, и стальными ножами отпугивал… А то еще выдумает околачиваться неподалеку, завлекать неосторожных всадников. Стоит кому-нибудь вскочить на этого бесенка — тот и рад, нырнет с разбегу в мой пруд и так искупает ротозея, что мало не покажется! Так что шалопай сам напросился на хороший урок. Будет знать, как морочить порядочных людей!
— Он уже съел кого-нибудь? — боязливо поинтересовался один из зрителей.
— Я так и не понял, как же ты ухитрился его поймать, — возразил недоверчивый покупатель.
Мельник только и ждал возможности похвастать своей смекалкой.
— Пошел я, значит, к озеру Миллбек поискать свою гнедую кобылу. Вдруг вот эта бестия выскакивает прямо на меня и давай обхаживать — воображает, что я ни о чем не догадываюсь. Вскочил я к нему на спину, но заметьте: крупа касаюсь только одной рукой. Взвился тут мой найгель, радуется потехе, а я свободную руку — в карман, вытаскиваю аркан, который заготовил для своей чалой, р-раз! — и неявному на шею. Теперь уж ему никуда не деться: будет служить вам верой и правдой, только петлю не снимайте.
На мельника посыпались предложения:
— Плачу два соверена!
— Даю три!
Водяной конь мелко трясся, безжалостно связанный
Толпа заволновалась — будто ветер заколыхал пшеницу в поле. Покупатели наперебой выкрикивали цены. На лицах зрителей застыла печать самодовольного превосходства. Вот он — тот, кого они так боялись, связан и брошен к их ногам. Ведь что такое нежить? Нечто непостижимое, чуждое и потому пугающее. Извечная угроза, против которой человек бессилен.
Имриен увидела бессердечные взгляды, обращенные на дрожащее существо, — и сама затрепетала. В конце концов, это же всего лишь найгель, беззлобное создание, проказник по своей природе! Разве шутить и невинно забавляться — преступление? Да ведь он по-другому не может! Если водяной конь и заслуживает упрека, так только за излишнюю наивность. И вот его осыпают бранью, продают в рабство. Имриен понимала горькое положение бедняги лучше, чем кто-либо.
«Прошу тебя, предложи ему золотой. Я плачу», — обратилась она к Муирне.
А Ройзин спросила:
— Имриен что-то хочет? Она так живо машет руками! Получив ответ, женщина смерила Имриен оценивающим взглядом.
— Ты уверена?
Девушка кивнула.
Между тем цена выросла до шести соверенов, потом до семи гиней. На этом предложения закончились.
— Целый пони[2] за лошадку! — выкрикнула Ройзин. Все расхохотались. Один лишь мельник спросил:
— Это не шутка?
— Нет.
Имриен принялась рыться в кошельке.
— Ты что? Совсем
«Нет. Пожалуйста, покажи ему деньги».
Охотников поторговаться больше не нашлось. Толпа расступилась, пялясь в изумлении на диковинную монету. Настоящий золотой, без дураков! Чудо едва ли не почище водяного коня.
Памятуя о том, сколько в толпе головорезов и карманных воришек, мельник Багор позаботился, чтобы зеваки не успели насладиться зрелищем. Куснул монету, спрятал ее в карман, сунул веревку в руки Ройзин и был таков.
На этом сделка завершилась, и праздное внимание зрителей переключилось на новую обладательницу найгеля. Толпа забрасывала женщин вопросами и советами.
Имриен шагнула к напуганному существу и развязала петлю. Все вокруг замерли от ужаса. А потом бросились врассыпную. Водяной конь взвился на дыбы, заржал и стремглав бросился вон. Хвост и грива метались из стороны в сторону. Толпа разбегалась, извергая разноголосые проклятия, словно чудовище о тысяче голов.
— Что ты наделала! — закричала Муирна.
«Я лишь заплатила за его свободу».
Найгель весело ускакал. Тут на девушку пала какая-то тень. Имриен задрала голову: в ясных небесах плыл Летучий корабль, вытянувшись, словно гончая в прыжке. Капюшон свалился на плечи. Девушка быстро накинула его обратно и поспешила к экипажу. Уже встав на подножку, Имриен резко обернулась: похоже, за ней следят. В толчее мелькнул низенький силуэт, девушка поймала косой взгляд, сверкнувший из-под темного клобука. Странное лицо. Очень странное. Она забеспокоилась.
Этлин проследила за ее взором.
«Опасность. Скорее уходим!»
Все четверо уселись в повозку, и та загрохотала прочь от ярмарочной площади. Муирна всю дорогу раздраженно ворчала на некоторых людей, которые не только швыряют деньги направо и налево, но еще и выставляются напоказ перед всем честным народом. Ведунья не отрывала глаз от окна.
«За нами погоня», — вдруг объявила она.