счастлив. Я ценю каждый момент ее радости и вспоминаю о своей другой дочери…
Руки Элисейд задрожали.
— У меня не всегда была такая жизнь, — сказала она. — На Таваал я приехала несколько лет назад. Но детство мое прошло в большом богатом доме, где было много слуг. Потом я вышла замуж по любви и родила восемь детей.
Глаза женщины наполнились слезами, и она опустила все еще красивую голову на руки.
— Нежить забрала семерых из них. Я отправилась на поиски, оставив последнего ребенка и мужа дома, о чем не перестаю сожалеть. Потому что, вернувшись, обнаружила, что они исчезли, не оставив следа. Так я осталась совсем одна. Безрезультатно обшарив все известные земли и в конце концов устав от скитаний, я приехала сюда, чтобы прожить остатки дней в уединении, но нашла Либан. Живя с ней около этого ручья, я открываю дверь из одного дня в другой и одну за другой закрываю их за собой.
С доброжелательными островитянами оказалось легко подружиться. Элисейд была одной из тех, с кем Рохейн любила проводить время за беседами. Другой женщиной стала Рона Вейд, жена Хью, у которой были дети с перепонками между пальцев. Рона не хотела говорить о себе и своих желаниях, но она всегда была в курсе новостей на острове и охотно делилась ими.
Однажды, туманным днем, Рона Вейд и ее старшая дочь задержались около двери в кухню с Рохейн. На улице ее ждал осел с пустыми корзинами, пока их хозяйка обсуждала новости острова.
— Что ваши дети так часто делают под восточными скалами на берегу? — спросила ее Рохейн.
— Это место, где Урхен Конч бросил в воду полную пригоршню золотых монет, — объяснила Рона. — Вот они и ищут их. Я вижу, миледи не слышала эту сказку.
— Нет, и мне очень интересно узнать, зачем кому-то понадобилось бросать в воду деньги. Кто такой Урхен Конч?
— Этот парень был слабоумным, но очень добрым, — сказала Рона. — Он давно уже умер. Но восемьдесят лет назад ему довелось спасти бенварри, выброшенную на берег штормом. Она предложила ему загадать три желания, но бедняга не знал, что попросить, тогда морская красавица наградила парня способностью отыскивать клады. Вскоре он нашел вместилище древнего золота в большой пещере, но поскольку не знал, что с ним делать, выбросил монеты обратно в море. Говорят, что сделал он это с восточных скал.
— Какая странная сказка! — воскликнула Рохейн.
Она собралась задать еще несколько вопросов, когда на тропинке показались два младших сына Роны, покрасневших, запыхавшихся.
— Мама! — закричали дети. — Посмотри, что мы нашли под копной сена! Разве это не красиво?
Довольные находкой, они высоко подняли ее. Длинная, широкая, серебристым блеском мерцала… кожа шелкуна!
При виде находки глаза Роны заблестели. Схватив ее, она громко закричала от радости. Дети, разинув рты, смотрели на мать, но когда она повернулась к ним, лицо ее погрустнело.
— Я люблю вас, мои дорогие, — сказала она, обнимая каждого по очереди. — Я всегда буду вас любить.
С этими словами Рона направилась по дороге к морю. Дети заплакали. Старшая дочь села на спину осла.
— Я верну ее, обязательно!
Она хлестнула животное и отправилась вдогонку за матерью, младшие братья побежали следом. Но больше они никогда ее не увидели.
Рохейн взяла на себя заботу о сиротах.
— Вы слышали новость, миледи? — Мастер Авенель отхлебнул из своего кубка.
Рохейн кивнула.
— Рона Вейд ушла.
— Да, — подтвердил сенешаль, — ушла к своему первому мужу. Когда Хью возвращался с рыбалки, он увидел, что она машет ему из волн. Жена прощалась с ним. Хью теперь потерянный человек.
— Ну, начнем с того, что он был вор, — возразила Рохейн.
— Не надо так сурово осуждать его, миледи, — мягко упрекнул девушку Авенель. — Любовь заставила его украсть кожу.
— Хочу вам возразить, сэр. Любовь нельзя украсть или поработить.
Последовала пауза. В этот момент прошла хромая служанка с совком и щеткой, направляясь в спальни, чтобы прибрать там. Впервые увидев девушку, Рохейн почувствовала жалость, бедняжка напомнила ей Пода. При дальнейшем знакомстве она узнала, что Молли Чоув — симпатичная и веселая девушка, совсем не умеющая обижаться, когда остальные слуги дразнят ее хромоножкой.
— Мастер Авенель, — спросила она сенешаля, — а можно как-нибудь помочь этой служанке?
— Молли хромает по своей собственной вине, — ответил тот, вытирая рот салфеткой. — В Тане поселились два небольших магических существа. Выгадал ли что от этого дом или нет, не будем говорить, но они прожили в нем уже несколько столетий.
— Они помогают по хозяйству?
— Разве им недостаточно воды в речках и ручьях?
— Домашние существа редко покидают свое жилище. Им нравится, когда у них есть чистая вода для мытья и питья. Однажды, несколько лет назад, служанки забыли наполнить бадью, и феи или домовые пришли к ним в комнату, чтобы напомнить об оплошности. Энни проснулась и толкнула Молли локтем, сказав, что надо спуститься в кухню и исправить ошибку, но та слишком любила спать, поэтому ответила: «Отстань от меня! Даже если это доставит удовольствие всем домовым Тавааля, я не встану». Энни пошла во двор и набрала в бадью чистой воды. На следующее утро она нашла в ней семь серебряных монет по три пенса каждая. Когда девушка той ночью ложилась в постель, то услышала, как существа решали, каким способом наказать ленивую Молли, и пришли к выводу, что она будет семь лет хромать на одну ногу. Тогда же девушка услышала, что хромоту можно вылечить с помощью какой-то особой травы, которая растет на Горе Ветров.
— Они упоминали название этой травы?
— Да, но оно было такое длинное и сложное, что Энни не смогла его запомнить. Когда Молли встала на следующее утро, она уже хромала, и продолжается это до сих пор.
Принц Эдвард заметил:
— Маг острова мастер Люти имеет репутацию отличного целителя.
— Он не смог помочь Молли, сэр, — ответил сенешаль.
— Значит, его репутация не заслужена.
— Не стоит преуменьшать талант Робина Люти, сэр, — возразил Авенель, — поскольку он искусный мастер своего дела, могу поручиться. Вы знаете, как Люти овладел магией?
— Нет, расскажите, пожалуйста.
— В молодости он был рыбаком, немного фермерствовал, прочесывал берега после шторма. Однажды вечером, во время отлива, он бродил по берегу между скал и искал обломки после кораблекрушения. Когда парень решил вернуться домой, поскольку поиски были тщетны, он вдруг услышал среди камней стон и обнаружил там выброшенную на берег русалку.
— Такое впечатление, что их видят на удивление часто, — перебила его Рохейн.
— Только на Тамхании, миледи, — сказал Авенель. — Это особое место.
— Я так поняла, что они показываются только перед штормом.
— Русалки позволяют себе показаться людям, когда хотят предупредить о плохой погоде. А эта попала в беду, ее выбросило на берег. Она не могла сама добраться до моря, и ей ничего не оставалось делать, как стать видимой, несмотря на то что шторма не предвиделось.
— А дальше, без сомнения, Робина поразила красота русалки, — перебила его Рохейн, уже не раз слышавшая подобные истории.
