кольцо?
— Нет, оно совсем другое.
— Тогда, — решил Бард, — смотритель маяка должен послушаться устного приказа! Мне кажется, я слышу, как из мрака кричат от ужаса тонущие моряки. Мы должны спешить!
Проснулась герцогиня Эллис.
— Что случилось? — спросила она испуганно и подбежала к окну.
— Эрсилдоун настаивает, чтобы принц отдал приказ зажечь маяк, хотя нам запрещено делать это, — сердито объяснил Авенель.
Принц тихо проговорил:
— Дорогой сэр Томас, я думаю, в такую ночь маяк не должен гореть без особого приказа.
Бард недоверчиво уставился на него.
— Я правильно вас понял? Ваше высочество позволит этим людям утонуть?
— Возможно, это трюк нежити.
— Эдвард, как вы можете говорить такое? — Рохейн дрожала от негодования. — Но это может и не быть трюком. Вы согласны возложить на свою совесть такой груз? Или на нашу?
Лицо принца напряглось.
— Леди, когда горит маяк, открывается проход через защитный магический заслон, который покрывает Тамханию, словно купол. Если его открыть, сюда могут проникнуть любые злобные силы.
Бард продолжал настаивать:
— Проход будет открыт только на одно короткое мгновение! Как только корабль будет в безопасности, его тут же закроют. Где ваше сострадание, молодой человек? Прошу вас поехать со мной на маяк и отдать приказ. Смотритель маяка не может ослушаться приказа наследника престола.
— Я поеду вместе с вами, — заявила Рохейн.
— Избавь меня, господи, от упрямых девиц! — пробормотал Бард, покачнувшись, но быстро восстановил равновесие, опершись на стол.
Лицо молодого принца выражало замешательство и страх.
— Леди Тарренис, погода слишком плохая, — сказал он, взяв Рохейн за руку. — Разве вы не видите, что сэр Томас сегодня вечером очень много выпил. Как все Барды, он слишком впечатлительный человек и действует по велению сердца, а вино усилило это качество. Если бы он был трезвым, то не стал бы со мной спорить, потому что очень хорошо знает правила острова. Пожалуйста, не настаивайте на своем. Нельзя в такую бурю выходить из дома.
Четырнадцатилетний Эдвард ростом был выше Рохейн и смотрел сверху вниз.
— Вы не хотите пойти со мной на маяк? — спросила девушка. Выражение его лица смягчилось. Судорожно вздохнув, юноша протянул ей обе руки ладонями вверх, словно сдаваясь.
— Я пойду с вами.
— Безумие! — пробормотал Авенель.
— Прошу тебя, подумай дважды, мальчик! — предостерегла юношу Эллис.
— Я принял решение, — ответил тот, и герцогиня не смогла возразить наследному принцу.
Каменная дорога начиналась от северного конца деревни. Минуя прибрежную полосу, она огибала гавань, а потом серпантином карабкалась на скалу, заканчиваясь возле маяка. Семеро всадников сквозь штормовой ветер и ливень пробирались вперед. Темнота была хоть глаз выколи и лишь изредка освещалась вспышками молний.
Последний отрезок пути всадники проехали галопом. Земля сотрясалась от мощных ударов шторма. Только каменная стена со стороны моря спасала их от риска быть сброшенными в пропасть. Вспышки молний освещали попавший в беду корабль. Его корпус раскололся, как огромная яичная скорлупа. В перерывах между раскатами грома и завываниями ветра до ушей всадников доносились крики людей. Корабль повис на острых рифах и теперь медленно сползал в пучину.
— Мы опоздали! — воскликнул Эрсилдоун.
Едва эти слова сорвались с его языка, как тонущее судно дало сильный крен. Последней смертоносной волной корабль был смыт со скалы и стал медленно погружаться в море.
Башня маяка, казалось, висела в воздухе в конце дороги. Над воротами, ведущими во внутренний двор, можно было прочесть руну, полустертую непогодой и временем.
Передав поводья конюхам, всадники бросились к двери маяка. Открыв ее, ступили на длинную винтовую лестницу. Ступеньки вели их все выше и выше. На самом верху оказалась круглая комната смотрителя.
Годы оставили глубокие морщины на бледном лице старика. Поверх серой куртки до самого пояса свисала борода. Из-под широкой шляпы до середины спины спадали седые волосы. Глаза походили на два бесцветных прозрачных кристалла. Смотритель маяка оказался Ледяным.
— Добро пожаловать, ваше высочество, — раздался сквозь грохот голос. — Добро пожаловать, леди и джентльмены.
— Корабль! — закричал принц, бросаясь к погашенному маяку на платформе в центре комнаты.
Юноша выглянул в зарешеченное окно.
— Он уже затонул, — сказал смотритель. — А теперь появился еще один.
— Вы погубили один корабль, а теперь говорите, что и другой ждет та же участь, мастер Груллсбодр? — сердито прорычал Бард.
Второй корабль был меньше, чем его брат. На снастях горели фонари. В их свете были видны мечущиеся фигуры с распущенными волосами, в длинных платьях. Доносились крики.
Бард выругался.
— На борту женщины!
— И все-таки… — пробормотал Эдвард, но тут же замолчал.
— Нет сообщений. Нет команды, — бесстрастно возразил смотритель маяка.
— Будьте осторожны! — закричала Эллис. — Мне это не нравится. Капитан должен был поднять опознавательные знаки. Где они? Я их не вижу!
— Посмотрите, ветер рвет паруса в клочья! Как могут сохраниться опознавательные знаки? — крикнул в ответ Эрсилдоун. — Их давно унесло в море!
Они спорили до тех пор, пока Бард не заревел во всю глотку:
— Пока мы тут ссоримся, второй корабль тоже налетит на скалы. Мастер Груллсбодр, немедленно зажгите маяк!
Пожилой смотритель покачал головой.
— Маяк не должен зажигаться без специального сообщения.
— Рохейн, я обращаюсь к вам!
Бард изо всех сил ударил кулаком по платформе.
Она повернулась к принцу.
— Не знаю! — закричал принц сквозь грохот, отчаянно борясь с нерешительностью. — Груллсбодр прав, и все-таки, если эти моряки смертные и могут утонуть, нас будет мучить совесть до конца жизни. Ведь они вот-вот разобьются…
Герцогиня Эллис схватила его за рукав.
— Сэр, — проговорила она. — Мы не должны нарушать порядок. Этот закон обеспечивал безопасность поколений островитян. Я приехала сюда, чтобы остановить вас, если смогу. Нынешней ночью маяк не должен зажигаться.
— Я с вами полностью согласен, — сказал Авенель.
— Но вы понимаете, что два корабля попали в беду! — воскликнула Рохейн. — Мы должны спасти хотя бы последний. Надо без промедления послать лодки, чтобы вытащить из воды оставшихся в живых.
— Ни одна лодка не сможет удержаться на поверхности в такой шторм, — возразил Авенель.
На втором корабле погасли фонари. Теперь они видели только призрачный силуэт, поднимающийся и
