На этой маленькой планетке не размещалось ничего примечательного, кроме нескольких порностудий, казино, да одиноко живущего отшельника-оракула в Синих горах. Называлась она Германия-1 и была единственным небесным телом около грозящей взорваться в следующие несколько тысячелетий звезды. Надо отметить, что звезду называли Гитлер, поэтому к ней всегда тащило всяческих националистических отщепенцев и нацистов.
О священном старце, который проживал на длинной, покрытой тучами горной гряде, ходили легенды. Некоторые предполагали, что ясновидец является самим гласом бога, другие — что это бессмертный правитель могущественной и канувшей в седые времена империи, которая некогда управляла галактикой. Иные божились о том, как на свои глаза видели, что это ангел, когда он, взмывая под тучи, расправлял длинные серые крылья. Ну а некоторые клялись в чем-то вообще непотребном.
Так, или иначе, наведаться к Оракулу надлежало каждому прибывшему, который желал приземлиться на Германию.
— Не нравится мне эта идея, — ворчал боцман, которого всею душой влекло пробежаться по публичным домам и увеселительным заведениям. — Лучше бы в цирк пошли.
Местный Порноцирк заслуживал отдельного внимания, поскольку был единственным местом во вселенной, где позволялось все. На круглой арене этого заведения происходили кровавые гладиаторские бои на смерть в дневную половину суток и оргии тысяч людей ночью. Как только со сцены снимали окровавленный целлофан, на бархатное покрытие тотчас же ложились обнаженные тела, извивающиеся от похоти. Всюду вспыхивали софиты, освещая узаконенные здесь бесчинства.
Некоторое время, покружив над космопортом, «Стремительный» развернулся и, вспыхивая балансировочными дюзами, полетел в сторону гор, получив традиционные для невольных паломников указания.
Когда уже разноцветный горизонт прикрылся тенью от заснеженных пиков, монитор в рубке ожил. На нем появилось изображение худого, с далеко выступающими скулами старика. Его глубоко посаженные глаза пристально рассматривали экипаж корабля очередных гостей, маленькие усики под носом иронично топорщились под длинным крючковатым носом. Этот высокий человек, облаченный в длинную, ниже щиколоток накидку из каких-то перьев, держал в руках хитро изогнутую, испещренную неведомыми рунами клюку. Он приподнял свой посох в приветственном жесте и, приоткрыв почти беззубый рот, обратился к одетому в форму летного капитана Клипарду.
— Здравствуйте, путешественники дорогие, чьей миссией является уничтожение всего сущего. Как нашептали мне звездные ветры, зовут тебя, дитя, капитаном «Стремительного странника» Антоном Клипардом, в бытности майора летных войск империи.
Пилот утвердительно кивнул, представляя остальных членов экипажа, стоящих на мостике.
— Вас попрошу, уважаемые, — пригласил старик, повторившись, — прошу проведать мою скромную пещеру и услышать предсказание о своей судьбе. — Мне, надеюсь, каждому из вас открыть удастся тайны бытия и мироздания. Сюда спускайтесь, вам укажут путь друзья мои из стаи птичьей.
Перед носом звездолета тут же появилась парочка крупных грифов, они вертели голыми шеями с толстыми белоснежными, будто вата воротниками и, сильными взмахами крыльев, показывали направление.
Удивившись неожиданному возникновению из воздуха пернатых созданий, Клипард отпустил корабль в свободное парение. Они некоторое время приближались к одной из вершин, надо сказать, самой маленькой, среди многокилометровых исполинов.
Наконец, впереди показалась небольшая округлая посадочно-взлетная площадка, едва способная вместить достаточно большой космический корабль. Вокруг плоской вершины горы и закружились птицы- проводники, создавая разорванный движущийся овал на месте приземления звездолета.
Полыхая дюзами и обугливая поверхность скалы, «Странник» приземлился, или, скорее, пригорился. Часть его задней туши, а также раструбы гоночных реакторов висели над пропастью. Грифы разлетелись в стороны, некоторое время, и, шмыгая мимо корабля, поднимая легкие ветерки, которые едва не сбили с ног Лиину, разглядывали гостей.
— Внутрь проходите, — грохнул из скрытого в склоне громкоговорителя.
В поле перед ногами людей раздвинулся на две половинки широкий люк. Туда незамедлительно свалился неосторожный и как всегда выпивший Ума. Дружный хохот перекрыл слабый удар внизу на десятиметровой высоте.
Команда спустилась по длинной винтовой лестнице, освещенной маленькими точками в стенах пещеры.
— Светляки, — прошептала Катти, осторожно спускаясь первой и наступая на голову висящему, уцепившись за металлическую площадку, боцману. — Эти маленькие точки — живые. Смотрите, они, словно смотрят на нас.
Насекомые, недовольные, что их растревожили, мерцали, накаляясь, и начинали светиться ярче. Да так, что на серых базальтовых стенах стало возможным рассмотреть самую мелкую трещинку.
Окончив движение вниз, гости оказались перед идеально прямоугольным порталом. По его периметру извивались непонятные символы, напоминающие те, которыми украшался затейливый посох старца.
С тихим приятным на слух шелестом открылась деревянная дверь — огромная диковинка даже в захолустье этого мира. За ней показалась большая пещера, вся освещенная усыпающими стены и потолок флуоресцентными насекомыми. С длинных сталактитов также свисали большие стеклянные банки, доверху набитые маленькими ровно светящимися жучками.
На полу пещеры гордо красовались искусно расписанные руны, которыми неведомый скульптор, а, наверное, сам отшельник, расписал-вырезал стулья и столы, в углу виднелось несколько шкафов с деревянными дверцами, а в центре, перед самым большим креслом козырял каменный телевизор с пластиковым голографическим экраном. На стене висел обветшалый ковер-панно, изображавшее древнее космическое побоище. Его края также сверкали гордыми насекомыми, они сидели также в горящих дюзах и на пылающих плазмой кончиках пушек кораблей. В самой дальней стене было прорублено большое окно, завешанное шкурой какого-то пушистого животного, сквозь него неуверенно пробивались лучики дневного светила.
— Старик, из-за которого я чуть не убился, — проворчал Бибул, — наверное, тащится от вида свысока, наблюдая далекие равнины.
— Конечно, — подтвердил голос из темноты. Оттуда появился закутанный в уже виденный друзьями плащ отшельник. — Смотреть люблю, как на склонах гор плодятся овцы. А ты не здесь умрешь! — обратился он к боцману, да так, что тот ухватился, было, за пистолет.
— Так от чего же я погибну? — поинтересовался Ува, убирая машинально дернувшуюся руку с кобуры.
— Есть два варианта, — старик многозначительно подвигал бровями. — Первый вариант — от печени цирроза, как результата пьянства непомерного. Более реальная альтернатива, это смерть от сердца разрыва, после того, как пойдет корч органа полового, имеется в виду кончина в постели. Вот! Следующий кто?
Второй своею судьбой поинтересовалась Катти. У Оракула была следующая версия: если у нее с первым помощником будут дети, то она помрет после рождения четвертого ребенка, сам Джумас умрет в один с нею день, не выдержав одиночества, чего желают все истинно влюбленные от инфаркта миокарда.
— О детях бы подумали, — сварливо, но правильно пробормотала доктор. — Ладно, присмотрю я за вашими карапузами!
Атомный инженер и артиллерист с наводчиком должны были умереть от передозировки радиацией, когда раскаленный реактор выплюнет свою устрашающую мощь сквозь свинцовые кожухи.
Бортмеханик нарывался на возможность упасть на пороге этой уютной пещеры и сломать копчик, позвоночник, а также шею. Все присутствующие здесь знали, если травмированному срочно не сделать хирургическое вмешательство на протяжении десяти минут, это окончательный вариант жизни.
