до изумительных конфет «Ледяная свежесть Арктики[10]», которые покрывали синим инеем язык, делая его неподвижным на целых полчаса. Также эти сладости в цветных фантиках в народе тишком называли «жена, покушай сладку склуту,[11] и умолкни на минуту». Некоторые особо расторопные мужья бросали эти маленькие таблетки в, скажем, утреннее кофе своим суженным. Результат: как же чудесно, в спокойствии, собираться утром на работу в полной тишине!
Ближе к амфитеатру начались длинные ряды магазинов готовой одежды. Катти, доктор и Лиина восторженно ахнули, растворяясь в толпе цветасто облаченных женщин, примеряя разнообразные наряды. Мужчины ждали их более часа, прохлаждаясь ромашковым пивом под мятную водку с засахаренной воблой, пока Клипард вытащил отчаянно брыкающуюся красавицу, а заодно и Эвелину с радисткой, привязанных к любимой общим поясом. С капитана спадали штаны, зато в руке он тащил целый тюк всяческой одежды.
Затем Антон, узнав, что на это дело выброшено пятнадцать тысяч галаксиев, небольшой процентик от гонорара Ордена, немного успокоился, одевшись в крутую разноцветную ковбойскую рубашку без рукавов, но накинув сверху свою куртку капитана дальних полетов. Незачем интересующимся смотреть на легендарное оружие, прижатое ножнами к хребту Клипарда.
На бывшей милитаристической планете, где некогда правила диктатура, царил культ военного. К Антону, единственному облаченному в форму человеку, на шею так и вешались красивые девушки, которых едва успевала отгонять Ромеро. Одна из бабищ попыталась утащить у Клипарда меч, но тот резким тепловым ударом лишь на сантиметр обнаженного клинка, погладил молоденькую ручку, которая тотчас же исчезла, ее обладательница испуганно завизжала.
В общем, здесь был настоящий рай для срочных или отставных военных. Им делали бешеные скидки до пятидесяти процентов даже проститутки, в барах наливали первые сто грамм, чего бы то ни было, бесплатно. При виде человека в форме ум теряли даже старушки, одна даже сунула в руку капитана сотенную купюру, растворяясь в толпе, пока он поспешил ее отдать.
Наконец путники вышли на широкую мощенную прозрачными кубиками стекла площадь. Она идеально плавной линией окружала исполинское здание цирка, огибая его и теряясь где-то сзади, в парке, где на множестве качелей баловались дети.
Женщины также изъявили желание покататься — их спутники беспрекословно качали их на качелях, проводили по кругу на невысоких четырехгорбых ящерицах, спускали с водяных горок, попивая тем временем горячий клубничный грог.
Накатавшись и вдоволь наевшись фиолетовой сахарной ваты, усталые спутники вошли через один из множества турникетов в амфитеатр и, купив билеты в четвертом ряду, заняли свои места.
Они успели вовремя — на арене как раз убирали павшие перед этим трупы.
Вдруг тишину и шепот многоголосной толпы раздробил громкий звук труб и фанфар — извещали о последнем бое этого вечера. Как всегда, финальная схватка была самой зрелищной и кровожадной в программе.
На вычищенную клеенку, где, то тут, то там бурели свежие пятна крови, вышло стройное каре одетых в красную броню легионеров. Они были вооружены круглыми короткими щитами и так называемыми пелотами.[12] С другой стороны на них медленно ползла древнеримская черепаха. С длинными копьями и высокими щитами до земли, конечно облаченными в кардинально противоположный цвет — синий.
Стена вонзилась в другую человеческую стену, пролилась первая кровь, раззадоривая бойцов. Профессиональные воины падали с криком один за другим, в основном погибали воюющие в синем.
Черепаха разбивала врага в прах, безудержно продвигаясь вперед, ступая по телам павших, совершенно не смотря на уважение к мертвым. Длинные острые копья монотонно двигались вперед-назад, не зная спокойствия, все больше раненных или пронзенных насквозь воинов падало на скользкий целлофан.
Клипард затаил дыхание, смотря на то, как тысячелетия назад воевали его предки. Дикая злая энергия бурлила в нем, хотелось броситься на такое близкое поле брани, выхватить побратима и раздавать удары налево и направо.
Красные пали, черепаха раздавила их, как гнилой арбуз, уступив, правда в силе и напору несметной коннице одетых в коричневые татарские бурки берсерков. Те осыпали римлян стрелами с приличного расстояния, не давая опомниться, а когда колчаны опустели, длинными копьями добили, стерли врага с лица земли. Короткие гладии,[13] совершенно не помогали против искусно владеющих оружием янычар.
Опять прозвучали фанфары, ознаменовав, что битва окончена. Под барабанный бой турки ушли, улюлюкая и потрясая луками, на их место оперативно появились санитары в красных халатах с белыми крестами. Они забирали еще дышащих, увозя по больницам. Оставшиеся хладные тела ожидали тут же прибывших коронеров. Когда служители сцены скатали окровавленные ошметки толстого целлофана, опять забили барабаны, предвещая начало оргии.
На сцену, где уже постелили толстый шар белоснежной атласной материи, вышли несколько сотен обнаженных юношей и девушек. Их тела были прекрасны, когда блестели, освещенные последними лучиками заходящего солнца, судорожно цеплявшегося за открытый купол цирка.
Кто-то из прибывших остался сидеть, большинство ложилось, раздвигая ноги и раскрывая объятия. Несколько минут в зале царила тишина, колеблемая только страстным шептанием и звуками звонких поцелуев. Потом будто что-то сорвалось, вверх полетела целая какофония из стонов, шлепков и выкриков типа «еще!».
Внезапно хлынул дождь, обильно смачивая разгоряченные тела. Купол тут же накрыли прозрачным энергетическим пологом, сквозь который на групповой секс наблюдали восторженные четыре луны и море звезд.
Звуки ставали громче, шлепки учащались. Если кто-то завершал совокупление, к парочке сразу же подбегал служитель сцены с полотенцем и, протянув его мужчине, и сбросив одежду, сам ложился на ждущую его партнершу.
Антон огляделся. На рядах также во множестве занимались черте чем, было несколько сцен содомии, некоторые бесстыдно онанировали. Сзади на Лиину навалился какой-то мужик со спущенными штанами, пришлось отрубить его, сломав ему поганый нос рукоятью кислотника.
— Ну вот, — заныл меч, — только начинаю понимать природу человеческих половых отношений, как, стук! И нету понимания.
Клипард не обращал на него внимания. Он нежно прижался к девушке, в желании сорвать с нее одежду, но успокоился, получив нежный удар по запястью и горячий поцелуй.
— Я не могу, — прошептала она, — лучше ротиком.
Капитан немного сполз со своего кресла, а она опустилась пониже спинок переднего ряда. Откинувшись назад и смотря на продолжающее стонущее действо, Антон решил, что чем быстрее, тем лучше женится на этой умопомрачительной, космически прекрасной, идеальной женщине! Вот только!
Он застонал, фонтан эмоций брызнул из него и он со стоном расслабился.
— Хорошо, — напряженно прошептал Джумас, Клипард посмотрел на откинувшегося сбоку друга и улыбнулся, увидев у его расставленных ног движущуюся в бешеном темпе кудрявую головку Катти.
Проведя так не более часа и поняв, что представление будет длиться до утра, а на арене появляются все новые любовники, в том числе из рядов зрителей, команда удалилась. При этом им пришлось почти тащить на руках разбушевавшегося артиллериста.
— Хочу туда! — кричал рвущийся на сцену парень.
Глава 16
«Как долго мы не виделись! Ну, здравствуй, наконец!»
