Люстиг вполне оправдала его ожидания:
– Разве тебе не достаточно того, что ты избежал смерти? Мы рассчитывали хотя бы на благодарность с твоей стороны…
Последняя фраза вызвала улыбку даже у герцога, не говоря уже о самой Люстиг. Напоминать о том, что он сделал для нее, было, естественно, лишним.
Люстиг понялась, давая понять, что разговор окончен, и вышла из тени. Сенор опять увидел ее глаза, смотревшие сквозь него. Он испытывал легкое замешательство. Рассчитывать на бескорыстие этой женщины было, конечно, смешно, но он до сих пор не мог предположить, как именно она хочет его использовать. Об этом ее отражения «сказали» ему ровно столько, сколько она хотела, то есть почти ничего.
– Тебе придется поторопиться со своим благодеянием, – сказал он ей и постучал пальцем по гниющей щеке. – Если, конечно, тебя не интересует мой труп.
Люстиг не обратила на его слова ни малейшего внимания. Она подошла очень близко к герцогу и некоторое время внимательно рассматривала его лицо. Потом втянула носом воздух и почуяла ЗАПАХ, но даже ее ресницы не дрогнули.
Это абсолютное безразличие, исполненное наглого превосходства, было гораздо хуже тонкой издевки или сколь угодно ядовитой насмешки.
– Ах, этот жестокий Зонтаг! – произнесла она с расстановкой и громко расхохоталась, откинув назад голову…
Она все еще смеялась, покидая круглую комнату с нишами, но вдруг резко оборвала смех.
– И последнее: не забывай, что ты здесь не пленник, а гость. Если хочешь, выбери себе женщину. Вечером я буду ужинать в Королевской башне и пришлю за тобой. Там ты узнаешь больше…
Глава десятая
Усыпленный
Сенор убил несколько долгих томительных часов, блуждая по Призрачному Замку и пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение фальшивому гостеприимству Люстиг. Его попытки оставались бесплодными, пока на одной из террас Шаарна он не сделал одно неприятное открытие.
…До этого он чувствовал себя червем, ползающим в полутемных спиральных коридорах замка и не находящим выхода на поверхность. В глубинах замка воздух был затхлым, как в склепе. Ни одного дуновения, ни одного сквозняка, которые подсказали бы ему путь наружу… Никто из серокожих людей, которых он встречал по пути, не понимал его вопросов или делал вид, что не понимал. Ксантрийские подданные были поглощены делами – архаичными ремеслами, примитивной магией, вызывавшей у придворного Башни улыбку, или же опытами, способными привести в содрогание своей бессмысленной жестокостью.
Жизнь в замке была подчинена мрачным традициям и твердому порядку. Позже Холодный Затылок увидел тех, кто обеспечивал этот порядок. Но обитатели замка, обреченного на вечное странствие, похоже, давно смирились со своей судьбой. Однообразие такой жизни не слишком угнетало их. Никто из этих простых созданий не променял бы твердыню Шаарна на губительные для разума парадоксы Зыбкой Тени, не говоря уже о том, что никто не обладал Следом, Остающимся В Предметах…
Наконец заблудившийся Сенор случайно оказался в коридоре, который вывел его на одну из глухих замковых стен. Снаружи с необыкновенной быстротой сменяли друг друга ландшафты Тени – замок стремительно перемещался сквозь Хаос, как игла, пронзающая бесконечную колоду карт; и это неуправляемое безудержное движение скорее встревожило, нежели обрадовало герцога.
Чередование сумерек, дней, ночей; твердых, жидких, пустых миров; ландшафтов, наполненных отражениями немыслимой интенсивности и абсолютно чуждой жизнью, попадание в которые грозило бы гибелью, если бы не оказывалось столь мимолетным… Это ошеломляюще действовало на человеческий разум и становилось почти невыносимым для зрения.
Сенор решил ограничиться каменным островом. Он протиснулся между двумя высокими зубцами стены и посмотрел вниз. Вначале он отшатнулся, потом замер, будто пригвожденный к месту.
Далеко внизу, на узкой полоске тверди, отделявшей замковую стену от пропасти Хаоса, неподвижно стояли воины-глонги; в пустых глазницах мертвецов клубился мрак. Герцог узнал бы их из тысяч различных существ: полуистлевшие одежды, висящие лохмотья кожи, оружие и доспехи, покрытые ржавчиной, старыми кровавыми пятнами и прилипшей землей…
Сейчас глонги находились слишком далеко, но при одном лишь воспоминании о смраде, который распространяли их полуразложившиеся тела, у герцога свело внутренности, а живую половину лица исказила болезненная гримаса.
Внезапно чья-то рука легла ему на плечо. Сенор резко обернулся. Он потерял бдительность, забыв, что некоторых может позабавить даже бессмысленная смерть. Человеку, посланному Люстиг, ничего не стоило столкнуть его вниз…
Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом посланец ткнул рукой в направлении одной из башен. Холодный Затылок расценил это как приглашение и последовал за ним. По пути он ломал голову над тем, почему мертвецы из Мокриш, Земли Иллюзий, порождения его кошмаров и странной войны с Семидесятью Семью, оказались в Призрачном Замке.
Слуга проводил Сенора в громадный зал, освещенный множеством светильников в виде металлических щупалец, которые вцепились в камни. Гладкий пол по краям зала загибался кверху, переходя в стены, которые, в свою очередь, столь же плавно становились сводом потолка. Поэтому все, сделанное человеческими руками, было сосредоточено в середине помещения, казавшегося слишком огромным и безлюдным.
Но это впечатление было обманчивым. Войдя, Сенор увидел Люстиг, которая восседала на возвышении, высеченном из цельного куска скалистой породы. Рядом с ней сидел обнаженный по пояс мужчина с бронзовой кожей, лоснившейся в желтом свете светильников, словно она была смазана маслом. Его отличали противоестественная неподвижность и пустой взгляд, которые сразу же напомнили герцогу кукол Гугима. Мужчина показался ему идеальным образцом сильного и безмозглого самца.
Двое слуг держали перед Люстиг подносы с едой и напитками. Чуть поодаль находились стражники в
