Древнему Обычаю, который кое-кто еще помнит, судьбу карлика и Королевства определит Айота, наша прорицательница. Она сделает это по внутренностям новорожденного Урода…
Граф Тойнгха заметно вздрогнул. Железная выдержка впервые изменила ему. Королева невозмутимо продолжала:
– Когда на свет появится ребенок, который не сможет выжить, а такое случается в Мургулле достаточно часто, – вас призовут и вы узнаете свое будущее.
– Мрачный обычай, – глухо заметил Крысиный Хвост. – В моем замке к этому средству прибегали в последний раз два поколения назад.
– Вот видите, граф, – сказала Мелхоэд с тонкой улыбкой, – вам повезло. Вы всегда казались мне умнее этих болванов, верящих лишь в то, что можно потрогать своими руками. И гораздо опаснее… – добавила Королева жестко.
При этих словах Тойнгха застыл с остекленевшим взглядом.
– Не знаю, что там было два поколения назад, – говорила Слепая Королева, – но теперь Мы должны выяснить, отпустить ли Нам карлика и отпустить ли нам этих троих… – последовал плавный жест в сторону гостей, затем Мелхоэд погладила пальцами плотный дым, кружившийся вокруг нее, – или двоих.
Граф пришел в себя.
– Вы собираетесь во всем следовать обычаю, Королева? – спросил Тойнгха со злой усмешкой на лице.
– Да, – ответила Мелхоэд. – Мы поступим в соответствии с тем, что увидит Айота. И прошу вас, граф, позаботьтесь о младенце. Пусть его доставят сюда.
– Отлично. – Крысиный Хвост, казалось, был доволен.
– Новорожденные не умеют лгать…
Глава двадцать шестая
Внутренности урода
Они провели в замке Грах семь долгих томительных дней и ночей, прежде чем пришла весть о том, что где-то родился ребенок, которому не суждено выжить.
Дни и ночи ничем не отличались друг от друга в королевстве вечной тьмы – и гости из Кобара отмечали их лишь по принятому в Мургулле способу исчисления времени, а власть имущие – по собственной прихоти.
Обычно Сенор и ведьма развлекали Слепую Королеву рассказами о Верхнем мире; взамен Мелхоэд настояла, чтобы они принимали участие во всех традиционных забавах двора.
Гости охотились с факелами на гигантских летучих мышей, гнездившихся в скалах возле Стеклянного Леса, ловили слепую рыбу в подземных реках; смотрели бои, во время которых осужденные Уроды сражались с боевыми машинами-автоматами и почти никогда не побеждали.
В полутемных залах замка пришельцы порой становились свидетелями отвратительных оргий. При этом использовалось огромное количество разнообразнейших приспособлений из кости и металла. Другие придворные боролись со скукой, посещая всевозможные балаганы и театрики, где разыгрывались незамысловатые пьески.
Но никакие развлечения не могли заставить Сенора забыть о том, зачем он появился здесь.
Он старался пореже думать о превращенном карлике, который страдал и сходил с ума от почти безнадежного ожидания где-то в глубоких и сырых подвалах замка. Неоднократно он спрашивал у Королевы о судьбе Люстиг, но тут Мелхоэд была непреклонна. Она пыталась отвлечь его, обволакивая тонкими вуалями лести и своего утонченного очарования.
Сенор заметил, что по ночам Слепая Королева куда-то исчезает. Он расспросил слуг, но никто не видел ее спящей и не знал, где находятся высочайшие покои. Или, точнее, не смел говорить об этом.
Мелхоэд употребляла разнообразные способы, чтобы задержать пришельцев в замке Грах. Им подавали изысканные и вкуснейшие блюда, пьянящие и навевающие видения напитки; для них звучала музыка, рождающая грезы; в их покоях стояли прекрасные статуи, высеченные из прозрачного камня самыми древними из обитателей Мургуллы. А что же тогда говорить о предмете особой гордости Мелхоэд – целом выводке Уродов, сросшихся с частями машин, и о машинах, пугающих своим совершенством (некоторые, самодвижущиеся, на небольших расстояниях с успехом заменяли лошадей), – это и многое другое должно было занять умы гостей, заворожить воображение и сделать их жизнь похожей на сон. Однако грань между сном и кошмаром слишком тонка…
Тойнгха, сам того не желая, мешал осуществлению планов Королевы. Крысиный Хвост, словно тень, сопровождал Сенора повсюду, отравлял своим присутствием трапезы – и в результате самые дикие из зрелищ начинали казаться Холодному Затылку пресными, а голова освобождалась от дурмана, которым была пропитана здешняя атмосфера. Вдобавок превращения Суо не на шутку раздражали графа – как все, над чем он не был властен, – и хозяин замка становился мрачнее с каждым днем.
Для Сенора не было секретом: Тойнгха лишь ждал удобного момента, чтобы отомстить. Почти маниакальное преследование напоминало о том, сколь ничтожны надежды когда-нибудь вырваться отсюда, и как много времени потеряно в Мургулле.
А в общем-то бесцельная жизнь засасывала, будто теплое ласковое болото, обещавшее погруженному в него придворному череду неутомительных удовольствий и ускользающих лет – легких, как забытье.
Всякий раз, когда рассудок Сенора становился абсолютно ясным (а это случалось все реже), он начинал подозревать, что Королева собирается удерживать его в Мургулле как можно дольше, и всерьез думал о побеге. Но тут пришла весть о рождении Урода, предназначенного в жертву по Древнему Обычаю.
Мелхоэд лично объявила об этом пришельцам из Кобара и назначила день церемонии, которая должна была решить их судьбу.
Суо преподнесло Сенору неожиданный подарок. По ночам Существо из Мертвых Времен превращаясь в ворона и следило за каждым шагом хвостатого графа. Однажды его настойчивость была вознаграждена.
