карлика Люстиг.
Суор поднялся со своего ложа и медленно выпрямился. В течение нескольких секунд он «оброс» доспехами и оружием. Сенору до сих пор не надоедало это зрелище…
А Существо Суо между тем взвешивало, что делать: выжидать до конца или научить союзника Превращениям…
За ними явился сам Тойнгха в сопровождении троих стражников и, не говоря ни слова, жестом пригласил следовать за собой. Сенор поймал себя на том, что не воспринимает отражений Крысиного Хвоста. Кто-то наложил Печать на сознание графа. Теперь вытатуированный на лбу Урода символ Слепого Глаза приобретал совсем иной смысл…
Если бы не Суо, вполне возможно, они попали бы в ловушку, расставленную Тойнгха. Или теми, кто стоял за Тойнгха. И возможно, за Мелхоэд. Все оказывалось не таким простым в Мургулле. Но сейчас было бесполезно гадать, куда тянулись нити от живых марионеток.
Они долго спускались по узким винтовым лестницам на самые нижние из выбитых в скале этажей. Сенору пришло в голову, что их просто собираются заточить в каком-нибудь каменном мешке, поблизости от Люстиг, – чтобы были слышны вопли сумасшедшего… Потом его взгляду открылся зал, освещенный зеленоватым светом, в самой глубине которого угадывалось некое металлическое сооружение.
В центре зала был устроен амфитеатр. На верхних каменных ступенях, образующих полукруг, восседала Королева Мелхоэд. Морш Возискар находился рядом, и несколько приближенных особ занимали нижние ряды. Сморщенное существо в сером балахоне стояло перед ними.
Айота, Читающая по Костям, была страшна, как сразу все смертные грехи, и благоразумно натянула на голову капюшон. Желтые жирные космы выбивались из-под него; глаза глубоко провалились в глазницы и тлели там почти угасшими углями; сухие коричневые лапки крепко сжимали стеклянный сосуд…
Королева разрешила войти графу и гостям из Верхнего мира. Они выстроились около длинного углубления в каменных плитах пола. Часть светильников, источавших зеленый свет, погасла, и в подземелье стало гораздо темней.
По приказу Мелхоэд двое слепых Уродов вкатили в зал тележку с мертвым младенцем. Изуродованный природой кусок плоти, который не мог существовать даже здесь, среди Детей Гриба, являл собой омерзительное зрелище. Его грудная клетка и живот были вскрыты. Сенор увидел нечто, лишь отдаленно напоминавшее голову, а желудка, настолько он мог судить, у ребенка не было вообще. Он жил, пока находился в утробе матери, – но умер спустя несколько часов после рождения…
Слуги прокатили тележку мимо Королевы – прямо к поблескивающему в глубине зала сооружению. Из машины (если это была, конечно, машина) выдвинулись рычаги и втянули тележку внутрь.
– Пусть выпьют Напиток Видений! – воскликнула Айота ржавым голосом, приближаясь к гостям из Кобара. – Пусть увидят то, что вижу я! Пусть не сетуют на семена, посаженные другими! Пришло время собрать урожай!.. Плоть младенца не лжет, кости младенца не лгут, кровь младенца течет под уклон, а не по воле демонов. Пусть Трое увидят, куда ей течь, отвращая зло от Подземного Королевства!..
Она поднесла Сенору сосуд из темного стекла. Холодный Затылок пребывал в полной изоляции внутри скорлупы, которой окружил свое сознание. Он недоуменно пожал плечами, чтобы его поведение выглядело естественным. Потом посмотрел на Мелхоэд.
Лицо Дамы Нижней Земли было хмурым. Казалось, ее гнетут безрадостные предчувствия. Сенор подумал, что это неплохо.
Потом он отпил воды – обычной воды из подземной реки.
Сосуд перешел в руки Истар. Человек Мизинца Суор тоже сделал большой глоток и отдал сосуд Айоте. Та исподлобья сверлила их испытующим взглядом.
Стало почти совершенно темно. Лишь мрачный металлический алтарь в глубине зала напомнил о себе несколькими тусклыми огнями. Из него выкатилась тележка и остановилась в углублении между каменными ступенями.
Теперь внутренности мертвого младенца излучали свет, похожий на зеленоватое сияние некоторых насекомых. В его отблесках лицо прорицательницы стало еще отвратительнее, чем раньше.
Айота склонилась над светящимися внутренностями – и Сенор нанес ей первый, внешне незаметный, удар. Постепенно, мысль за мыслью, он подчинял себе ее волю, движения дрожащих рук и изуродованных болезнью ног; затем проник в ее мозг и в ее память. Со стороны могло показаться только, что старуха слишком долго стоит, склонившись над мерцающими останками…
Сенор бросил взгляд на Тойнгха. Граф пожирал глазами Айоту, еще не подозревая о том, какое разочарование его ожидает.
Где-то за пределами собственной защиты Холодный Затылок улавливал отражения Мелхоэд, однако сегодня Слепая Королева не предпринимала попыток вторгнуться в его сознание. Осталось загадкой, почему она не может или не хочет приказать Читающей по Костям исполнить нужную роль.
У Сенора возникло искушение сделать это самому. Прорицание Айоты могло в значительной степени облегчить обратный путь, но потом он решил еще раз испытать судьбу. ИСТИННУЮ судьбу. Ему хотелось знать, так ли важен карлик Люстиг, ради которого он спустился в подземелье Мургуллы.
И он заставил старуху говорить правду, только правду. Образы, рожденные созерцанием светящихся внутренностей; слова, пришедшие из неведомых областей сверхсознательного; видения будущего – он дал им возникнуть в ее мозгу и пройти сквозь заслоны ее низменных желаний и отравленного злобой сердца…
Когда она заговорила, Крысиный Хвост превратился в статую. Его кожа была чрезвычайно бледной от рождения, но сейчас даже он стал похож на окоченевшего мертвеца. Легкая улыбка тронула губы Мелхоэд и уже не сходила с них до самого конца. Сенор понимал, что означает эта улыбка.
– Трое их, трое, – бормотала тем временем погрузившаяся в транс старуха. – Трое, Пришедших за Четвертым… Их чресла наполнены ядом… Нет желудка, нет пищи… Чужие уйдут… Исчезнет Королева и будет томиться там, откуда нет выхода… Ребра наружу… Война в пещерах… Раздавленная голова… Нечистая Сила в Подземном Королевстве… Столкнутся Сила сверху и Сила из глубин… Будут отложены яйца судьбы… Свершится месть, которой никто не избегнет… Порча на липком пути ехидны… Кривая нога… Бегство из темной стороны…
