оно находилось совсем близко…
Люгер едва заметно кивнул и показал на одну из боковых улиц. Только теперь он почувствовал, насколько устал. Тем не менее он схватил Сегейлу за руку, и они побежали следом за серой тенью Газеуса, мчавшегося далеко впереди. Их подгонял волчий вой с примесью человеческой злобы, раздававшийся совсем близко.
Границы последнего приюта обозначала ограда из каменных столбов и литых металлических решеток. Немое кладбище было погружено во тьму, лишь кое-где слабый свет, падавший с небес, серебрил купола склепов. Это была далекая окраина Элизенвара, за ней начинался лес, тянувшийся до самых владений ведьм. Лес окаймлял горизонт черной траурной лентой.
Газеус быстрыми прыжками преодолел пустырь, отделявший лачуги могильщиков и наемных плакальщиков от кладбищенских ворот, которые были увенчаны изображениями крылатых слуг Князя Подземелья.
Когда Люгер приблизился к воротам, его одолели сомнения. Он не слышал воя оборотней, но это означало лишь то, что преследователи находятся очень близко. Уже давно Слот бежал с обнаженным мечом в руке. Каждое мгновение он ожидал появления из темноты серых фигур…
Газеус проскользнул в узкую скрипящую калитку, расположенную справа от ворот. Люгер и Сегейла вошли на кладбище вслед за ним. Слот успел заметить, что в глубине центральной аллеи на мгновение вспыхнули и погасли призрачные голубые огни, словно приветствуя нежданных гостей.
Долгий тоскливый вой раздался со стороны пустыря. Он прозвучал так близко, что Люгер почувствовал, как дрогнула в его руке рука Сегейлы. Сам он не испытывал ничего, кроме противоестественного спокойствия челоовека, обреченного на смерть. Сейчас ему представился случай проверить еще один сомнительный слух, и Стервятник ожидал появления оборотней с холодным отстраненным интересом. Сегейла стояла рядом, касаясь щекой его плеча, а Газеус, неподвижный как изваяние, сидел в нескольких шагах от ограды, уставившись на выбеленный дьявольским светом пустырь…
Три огромные четвероногие фигуры возникли в конце улицы. Они быстро приближались, и их ровный неутомимый бег, казалось, не могло остановить ничто, кроме серебряных стрел. В близко посаженных глазах волков сверкали осколки грязно-желтого льда. Их головы находились на уровне плеча Люгера, и он отдавал себе отчет в том, что, если дело дойдет до схватки, его шансы будут ничтожны.
Оборотни остановились посреди пустыря, и три жирные тени слились в одну. Три пары глаз внимательно рассматривали кладбище. В этот момент Люгер увидел, что решетки кладбищенской ограды обволакивает слабое голубое свечение. Длинные ногти Сегейлы впились в его руку, но он почти не почувствовал боли. Морды волков были все еще неразличимы; один из них задрал голову к небу и протяжно завыл.
Потом оборотни стали медленно подходить к ограде. По мере их приближения свечение металлических прутьев становилось все более ярким. Ни с чем не сравнимый звук, от которого стыла в жилах кровь, донесся из глубины погруженного во тьму кладбища. Люгер увидел, как шевелится земля возле могил, а по аллее скользят в сторону ограды сухие листья, хотя в воздухе не было и намека на ветер…
Волки остановились по ту сторону ворот. Голубое сияние стало почти нестерпимым, и Люгер с трудом разглядел оборотней. На боку одного из них чернела рваная рана, а во лбу другого торчала едва различимая стальная игла.
Когда Стервятник увидел эти следы недавней драки, на его лице появилась улыбка удовлетворения, похожая на хищный оскал. Оборотни, не отрываясь, смотрели на него. Никогда раньше, даже во взгляде Хоммуса, Люгер не наблюдал такой ненависти. Улыбка будто примерзла к его физиономии.
Потом он ощутил чье-то присутствие, но не так, как ощутил бы присутствие живого существа. Ужас, охвативший Стервятника, был совершенно необъяснимым. Он попытался определить, где находится то, что излучало этот ужас. Оно было ВЕЗДЕ…
Нечто висело вокруг невидимым облаком, медленно разрасталось, всплывало из-под земли. Выйдя за пределы ограды, оно коснулось оборотней…
Их глухое утробное рычание превратилось в жалобный визг, в котором были слышны боль и безумие. Желтые зрачки замутились и стали кроваво-коричневыми. Твари начали вертеться на месте, как будто их жалили сотни невидимых ос…
Что-то заставило Люгера оглянуться, и он увидел, что все кладбище залито потустронним голубым сиянием, делавшим неразличимыми остальные цвета. Глаза Газеуса были полузакрыты, а между веками жутко сверкали бельма. Хотя пес мелко дрожал, шерсть дыбом поднялась на его спине.
Сам Слот чувствовал себя немногим лучше. Его мозг горел, а кожа была холодной как лед. Он вдруг ощутил, что его обжигают ладони Сегейлы, но не мог вырваться из ее судорожных объятий.
Долгий протяжный звук, похожий на стон, висел над кладбищем. Пронзительные крики оборотней, метавшихся по ту сторону ограды, стали гулкими и далекими, словно доходили до ушей Люгера сквозь толщу воды.
Наконец таинственная сила, одолевшая существ из Земмура, прижала их к решетке ворот. Стервятник вполне отчетливо услышал хруст костей и треск лопающейся кожи. Голубая вспышка ослепила Слота, и спустя несколько мгновений он почуял запах паленой шерсти и горелого мяса.
Когда он снова открыл глаза, то увидел меркнущее голубое сияние и три бесформенные обугленные туши, лежавшие за оградой. Кладбище быстро погружалось во тьму. На землю падал дождь из листьев и насекомых, поднятых в воздух неощутимым для Люгера ураганом. Исчез как несбывшаяся надежда потусторонний звук, и стали слышны тихие, почти человеческие всхлипывания Газеуса.
Пальцы Сегейлы разжались, и Стервятник вытер ладонями холодный пот, выступивший на висках. Потом он бросил еще один взгляд за ограду. Теперь ничто не нарушало мертвого покоя, воцарившегося на пустыре, а в окнах отдаленных домов зажглись робкие огни. Люгер знал, что вой оборотней у кладбищенских ворот привлек внимание многих горожан, но вряд ли кто-нибудь из них решится выйти на улицу до рассвета.
Стервятнику и его спутникам тоже нужно было пережить эту ночь. Он понимал, что очень скоро другие члены Серой Стаи обнаружат трупы своих собратьев. Теперь его целью был лес за пределами города и родовое гнездо, к которому он надеялся найти дорогу утром.
Люгер поцеловал Сегейлу в губы и ощутил их вкус. Потом он долго сжимал в объятиях тело Газеуса, чувствуя, как замедляется бешеное биение собачьего сердца. Когда оно успокоилось, Стервятник, женщина и пес направились в глубину темной аллеи, которая должна была вывести их к лесу…
