Глава седьмая
УСЫПАЛЬНИЦА
Люгер не успел сделать и десяти шагов среди могил, как увидел тень человека, стоявшего между деревьями. Густые кроны превращали аллею в черный коридор, и фигура незнакомца оставалась неразличимой, пока Слот не подошел поближе. Стервятник не сразу заметил его появление; казалось, что этот человек находится здесь уже очень долго. Его непоколебимое спокойствие почему-то раздражало Люгера.
Он сделал знак Сегейле, и она остановилась поодаль. Газеус исчез в кустарнике, которым были обсажены могильные плиты, и бесшумно возник из темноты уже позади незнакомца, готовый в любую секунду прыгнуть тому на спину и впиться зубами в шею.
– Я Шаркад, здешний сторож, – сказал вдруг человек. Его голос был глухим и бесцветным. – Давно жду тебя, Люгер, и тебя, Тенес.
Равнодушно произнесенные слова упали в темноту. Стервятник повернулся к женщине.
– Он назвал тебя Тенес.
– Он ошибся, – сказала Сегейла и вышла из тени.
Шаркад засмеялся.
На нем был темный плащ с капюшоном, скрывавшим верхнюю часть лица.
Подбородок торчал вперед, бесцветные губы почти не шевелились, когда сторож говорил или смеялся. Его морщинистая кожа имела желтый оттенок, а скулы покрывала густая многодневная щетина. Он не внушал симпатии, но пока не внушал и опасений.
– Откуда ты меня знаешь? – спросил Люгер на всякий случай, почти не надеясь получить правдивый ответ.
– Я видел твой портрет в усыпальнице Гадамеса.
Слот насторожился. И хотя сейчас ему было не до старых тайн, ум его напряженно заработал. Это не помешало ему заметить, что Газеус ведет себя как-то странно. Пес принюхивался к чему-то, а потом начал тоскливо подвывать. Шаркад остался невозмутим и неподвижен.
Люгер понимал, что теряет время, однако душа его уже была во власти старика с желтым лицом.
– Итак, ты долго ждал меня… – сказал Стервятник, раздумывая, не пришло ли время воспользоваться своим кинжалом.
Шаркад улыбнулся. Люгер пытался увидеть отблески света в его зрачках, но тщетно.
– Наверное, ты был бы не прочь узнать, почему тебя хотели убить прошлой ночью?.. – спросил сторож.
Слот поймал на себе встревоженный взгляд Сегейлы. Если она и играла роль влюбленной, то ее игра до сих пор была безукоризненной.
Люгер широко улыбнулся сторожу одной из своих самых многообещающих улыбок и сказал ядовито:
– Я рассчитывал, что ты расскажешь мне об этом, старик.
Внешне Стервятник оставался расслабленным, однако завывания Газеуса действовали ему на нервы. Тем более что он впервые не понимал, чем вызвано необычное поведение пса.
Шаркад сдвинулся с места и подошел к одной из могил. Верхнюю часть его лица по-прежнему скрывала глубокая тень. Подбородок казался высеченным из грязно-желтого камня… Сторож долго стоял, уставившись в темное пространство между надгробиями, потом сказал, едва шевеля губами:
– Ты все узнаешь в усыпальнице Гадамеса. Иди за мной.
…Глаз Дьявола ярко сиял среди звезд. Долгий вой Газеуса внезапно оборвался. Шаркад быстро уходил прочь по одной из боковых аллей. Его темный силуэт пересекал освещенное ночным светом пространство…
Некоторое время Стервятник никак не мог понять, что кажется ему странным в ночном стороже, и испытывал от этого мучительное неудобство. Потом суеверный ужас пригвоздил его к месту.
Он увидел, что фигура Шаркада не отбрасывает тени…
Где-то в глубине кладбища завыли бродячие собаки, и Люгер заметил, что Газеуса одолевает искушение ответить им… До этого пес ходил вокруг Слота, низко опустив голову, и тихо повизгивал. Стервятник и сам еще не пришел в себя после сделанного открытия. Шаркад растворился в темноте, а Люгер все стоял, раздумывая над тем, принять ли ему приглашение ночного сторожа.
В нем боролись страх, осторожность и сильнейшее любопытство, не сулившее, как он сам прекрасно знал, ничего хорошего. Он посмотрел на Сегейлу и прочел на ее лице одну лишь усталость. Самого Стервятника к тому времени переполняло дьявольское чувство, уже не раз заводившее его на кривую дорожку. Он понял, что разыщет склеп Гадамеса, как бы плохо ни закончилась для него эта ночь. Заодно он собирался выяснить, кем была Сегейла на самом деле.
…Ему пришлось почти насильно убрать с дороги Газеуса, путавшегося под ногами и старавшегося помешать Люгеру осуществить свое намерение. Обычно Стервятник доверял инстинктам пса, однако сегодня его не могли остановить даже собственные дурные предчувствия. Перед тем как подчиниться его воле, Сегейла сделала только одну вещь.
– Ты не забыл, что нас преследуют? – спросила она, кротко глядя на него. Люгер прекрасно понимал, что эта кротость могла быть наигранной, и все же получил удовольствие от доверчивого, почти детского выражения, появившегося при этом в ее глазах.
– Успокойся… Серой Стае все равно не пробраться на кладбище. У нас еще есть время… до утра.
