Они беседовали очень долго. Это был редкий случай, когда обоим почти нечего скрывать. Слот получил немало полезных сведений о территориях варваров, а взамен Неприкасаемый услышал все, что хотел, и даже немного больше: о северных королевствах, экзотических способах колдовства, оборотнях Земмура, племени ведьм и лилипутах.
Паук, так же, как и Стервятник, понимал, что судьба свела их между собой один-единственный раз; ни тот, ни другой не упустили редкой возможности взять даром то, за что обычно приходится дорого платить. Неприкасаемый рассчитывал с помощью Превращений и магии добиться превосходства над враждебными кланами. В свою очередь, Люгер стремился узнать как можно больше о будущем противнике и о том, что ожидает его в непосредственной близости от Кзарна.
Наконец разговор коснулся главного – Небесного Дракона и заодно аббата, который прежде демонстрировал удивительную осведомленность в вещах, знать о которых мало кому дано. Когда Слот прямо спросил, показывая на Кравиуса, мог ли этот человек побывать в Долине Дракона, Неприкасаемый встал и предложил прогуляться к морю.
Стервятник находился не в том положении, чтобы возражать, и они отправились на берег – два понимающих друг друга с полуслова интригана с совершенно различными судьбами: Люгер скитался по миру, подгоняемый необходимостью, страхом и неутоленной страстью к женщине, а Паук был пожизненным пленником пустыни, прикованным к месту самой своей сущностью. Паутина Кзарна не отпускала его.
Наступил вечер. Зеленое свечение озарило небо к востоку от поселения. Ветер стих, и неподвижный воздух наполнился множеством запахов и звуков. Облачная пелена висела над морем, которое было зловещим и таинственным, будто заколдованный зверь, спящий миллионы лет. Оно казалось мертвым, однако никто не знал, что происходит в вечном безмолвии его глубин…
Задолго до того, как опустились сумерки, варвары вытащили плоты на берег. Промелькнули силуэты всадников, удалявшихся в северном направлении… Люгер хорошо понимал, почему Неприкасаемый привел его сюда – здесь, на голом пляже, их не могли услышать чужие уши.
– Ты опасаешься нападения с моря? – спросил Стервятник, который по едва заметным признакам догадывался, что Паук ждет чего-то. И это ожидание вселяло тревогу.
– Такого никогда не случалось, – хмуро сказал Неприкасаемый. – И никто не достигал другого берега…
Варвары не строили лодок и кораблей. По-видимому, в них не было необходимости – южное море всегда оставалось спокойным, и плоты являлись вполне безопасным средством передвижения.
Люгер зачерпнул воды и попробовал ее на вкус – она оказалась чрезвычайно соленой. Надо было постараться, чтобы утонуть в этом море. Слот вспомнил дела давно минувших дней, когда нелегкая занесла его на северо-восток Гарбии: после боя контрабандистов с королевскими моряками мертвецы плавали на поверхности соленого озера Караскус, и только окровавленные клинки медленно шли ко дну…
Поистине, невеселые мысли одолевали его на этом последнем берегу.
Он почти пожалел Неприкасаемого, который не видел и не увидит более приветливых пейзажей.
– Ты должен убить одноглазого человека, когда войдешь в Долину Дракона, – сказал вдруг Паук, внимательно вглядываясь в подступавшую к ним темноту.
– Зачем? – спросил Люгер, хотя и сам собирался избавиться от Кравиуса при первом же удобном случае.
– Тот, кого ты привел с севера, одержим Дзургом. Когда-то одноглазый побывал в Кзарне. Внутри него – другое существо, демон со звезд. Дзурга нельзя уничтожить, поэтому его спрятали в тело человека…
– Откуда ты знаешь о звездных демонах? – перебил Стервятник. Ясно было одно: Кравиус дорого заплатил за покушение на вечную нечеловеческую тайну.
– Я – Неприкасаемый, – высокомерно сказал Паук, как будто это объясняло все. – Ты должен разрушить тело Дзурга первым, иначе он возьмет и тебя. Остальное сделает Дракон.
– Мы оба шли к Дракону, и до сих пор одноглазый человек помогал мне.
– Ему нужна Звезда Ада… Ты несешь Звезду – для него ничего не может быть лучше. Когда вы придете в долину, один из вас станет лишним…
Дзург – страшное зло. Когда-то у него не было тела. Была тень, которая брала людей по ночам. Ему нужна Звезда, чтобы оживить Дракона. Тогда его ничего не остановит. Он уничтожит тебя, меня, землю и море… Я видел конец мира в снах, которые посылает Кзарн.
В этот момент какое-то покалывание в спине заставило Люгера обернуться и посмотреть в открытое море – туда, где никого не могло быть. Тем не менее он увидел размытое искрящееся облако, которое висело над свинцовой водой и почти сливалось с поверхностью.
Волосы зашевелились на голове у Стервятника: облако постепенно приобретало очертания огромной человеческой фигуры, и спустя какое-то время он узнал в этой фигуре аббата…
В отличие от Люгера, Неприкасаемый не был поглощен видением и смотрел на чужеземца с нескрываемым презрением.
– Тебя пугают призраки, человек с севера? – спросил он с кривой усмешкой. – А ведь это самая безобидная из здешних теней. Ее посылает Неприкасаемый Пепла. Там, – он показал рукой в сторону зеленой зари над Кзарном, – происходит кое-что и похуже.
Люгер отвернулся, но его не покидало ощущение смутной угрозы, исходившей от «безобидной» тени. Незаметно подкрадывалось оцепенение. Казалось, облако медленно высасывает волю и жизненную силу. Оно было кошмаром, просочившимся в явь, и потому изматывало, как бессонница…
– Имей в виду: Дзург должен быть лишен человеческого тела внутри Дракона, – продолжал Неприкасаемый. – Иначе существо освободится и снова начнет блуждать по миру. Ты станешь первым, кого оно выпотрошит. Но даже если повезет, ты сумеешь уничтожить всего лишь оболочку. Тебя может спасти только талисман, оживляющий Дракона…
Теперь Стервятник испытывал одну лишь безнадежность. Он осознал, насколько жалко выглядели попытки разобраться в этих хитросплетениях колдовства, чужих тайн, интриг и наваждений. Не исключено, что гермафродит попросту обманывал его с неясной целью.
