Ступив на полубу, он вдруг почувствовал себя подхваченным потоком времени, словно внезапно пересек границу полусна и яви, ускользнул из западни сумеречных грез. Корабль (или мертвец, преображенный, воссозданный спустя тысячелетия, заключенный в незыблемый панцирь колдовства) был готов к полету. Распластанные крылья, прежде нагретые лучами солнца, поглощали тепло земли. На бушприте и мачтах зажглись огни, испускавшие негреющий призрачный свет.
С наступлением ночи команда глонгов подняла паруса. Люгер насчитал на борту около трех десятков бездыханных матросов – все мужчины, погибшие в расцвете лет. Среди них были люди с распоротыми животами, пробитыми легкими, перерезанными глотками и пронзенными сердцами, но ни одного безрукого или хромого. От каждого исходило почти нестерпимое зловоние, и Стервятнику порой казалось, что через мгновение он очнется и обнаружит себя на заброшенной бойне.
И все же это были лишь мелкие неудобства. Главное, он владел кораблем, равного которому не найти во всем обитаемом мире. Оружие, прежде внушавшее ему панический страх, теперь оказалось в его руках, и он предвкушал ту минуту, когда увидит в действии истребляющий луч. Только однажды черное жерло повернулось в его сторону, и он почувствовал себя так, словно на него уставилась одноглазая Смерть…
Холодные огни вспыхнули ярче, выбелили лица глонгов и озарили верфь Лигома прощальным светом расколовшейся луны. Люгер стоял на корме и видел, как огромные крылья, уже утратившие прозрачность, медленно поднимаются подобно облакам, заволакивающим чистое небо. Но в этих местах ничто не было чистым.
Первый взмах… Удар накатившей волны… В лицо с обеих сторон повеяло могильным холодом…
Сладостный трепет охватил Стервятника, и корабль под ним содрогнулся. Люгер ощутил себя единым целым с этим чудовищем. Он обладал силой повелевать им и направлять его. Такого не предсказывал ему ни один оракул, и это не могло присниться в самом несбыточном сне.
Но он помнил сокрушительное поражение барона Ховела и бесславный конец «Бройндзага». Только одно древнее создание могло уничтожить летающий корабль, и Люгеру оставалось уповать на то, что пробужденный Звездой Ада
Небесный Дракон был последним.
Корабль поднимался в небо, а Слоту казалось – погружался в беззвездный мрак озерных вод. И это был далеко не обман зрения. В какой-то момент своды и дно поменялись местами, нижний мир отразился в верхнем, подземелья обернулись бескрайним простором, земля – тьмой, вода стала не плотнее тумана, паруса поймали свежий ветер…
Но мертвецы остались мертвецами. Единственного живого человека на борту посетили в ту ночь странные сны…
Корабль плавно развернулся и взял курс на Скел-Моргос. Высоко над ним сгустилась огромная черная тень. Она заслонила полнеба и надвигалась, как грозовая туча. Зловещий смысл этого знамения был понятен лишь немногим.
Тень, сотканная из эманаций Черного Лебедя, летела на восток вслед за Люгером, который должен был стать новым воплощением Сферга, и уже никто не мог что-либо изменить.
Тень накрыла Мормору.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Глава тридцать первая
СОВЕТ В ЗАМКЕ ДОРКАН
Гедалл поднял глаза от изъеденной червями крышки стола и обвел тоскливым взглядом свое, возможно, последнее убежище. Огромный, холодный, плохо освещенный зал. Время от времени под самым потолком хлопали крылья. Там, рассевшись на потемневших балках, дремали птицы. Это были почтовые голуби Морта, с помощью которых его люди передавали сведения о неумолимом преследователе.
В голубях сосредоточилась надежда выжить, а все прочее утратило ценность. Хотя стоило ли цепляться за такую жизнь, продлевая ее на считанные дни и часы и отдаляя неизбежное? Гедалл сильно сомневался в этом.
Министр скользнул взглядом по лицам своих спутников, сидевших за столом Совета, как высокопарно назвал кто-то это разношерстное сборище. За два месяца почти непрерывного бегства они все успели смертельно надоесть друг другу.
Дров было достаточно, и ярко пылал огонь в очаге, но сквозняки тут же выгоняли тепло. Возле огня сушились четверо оставшихся в живых телохранителей Морта и двое слуг барона Чвары. Тут же лениво возились охотничьи собаки из своры хозяина замка Доркан.
Снаружи доносился монотонный шум дождя, лившего без перерыва уже третий день. Укрывшимся в замке следовало бы радоваться этому. В дождь летающий корабль терял скорость и не мог долго держаться в воздухе. Беглецы получили долгожданную передышку. Потом преследование возобновится, и загнанные звери будут ползти, забиваясь в норы вроде этой, пока испепеляющий луч наконец не настигнет их всех. Но возможно, раньше они перегрызут друг другу глотки. Единственное, что позволяло надеяться на иной исход, – предусмотрительность Морта, повсюду возившего с собой свою мать в качестве живого щита. Правда, и присутствие Тенес ничего не изменит, если они имеют дело с безумцем.
Замок Доркан действительно был последним убежищем на территории
Морморы. Восточнее, всего в нескольких часах пути, проходила граница с
Круах-Ан-Сиуром. И Гедалл не был уверен, что ему удастся пересечь ее.
Смену его настроений Морт улавливал сразу же – юнец обладал прекрасным чутьем. «Одно утешает: змееныш сдохнет вместе со мной», – сказал себе бывший министр и посмотрел прямо в холодные злые глаза принца. Гедалл не хотел ни перед кем обнаруживать свою слабость и усталость. Все могло быть иначе, останься в живых хоть один из его верных Ястребов.
– Нужно разделиться, – настаивал Морт. – Рано или поздно мы окажемся между двух огней. Король Сиура предпочтет выдать нас и сохранить армию. Поодиночке легче затеряться в Вормарге…
