Возможно, Стервятник так и поступил бы, если бы не Сегейла – все еще не найденная или потерянная для него навсегда. И неотомщенная Венга. И Морт, до сих пор ходивший по земле. Таким образом, мир висел на очень тонкой нити.
– Принц Морт знает о Ключе?
– Конечно. Это единственная причина, по которой я еще жив. И не забывай, что я неоднократно спасал жизнь твоей женщине.
Люгер мрачно засмеялся.
– Скоро я отблагодарю тебя за все. Обещаю, что тебе понравится моя благодарность… Как Ключ оказался у Гагиуса?
– Он был членом Ордена. Когда Серая Стая приобрела угрожающее влияние в Валидии, Гагиус решил вывезти Ключ в Ульфину. Последнее сокровище валидийских королей… – Гедалл криво улыбнулся. – Герцог был личным другом советника. Вероятно, Гагиус вообще не собирался возвращаться в Элизенвар.
– И бросить семью?
– Интересы Ордена превыше всего…
Гедалл помолчал, возможно, предаваясь приятным (и не очень) воспоминаниям, затем продолжал:
– Гагиус так и не добрался до Ульфины. По правде говоря, он был никуда не годным хранителем. Его считали изворотливым дипломатом, но этого маловато, чтобы сохранить Ключ от всех посягательств. Наивный советник хотел остаться чистым в нашем грязном жестоком мире. Кроме того, он слишком любил спокойную жизнь…
Люгер отметил про себя, что Гедалл сказал «в НАШЕМ мире», словно относил себя и Стервятника к людям одной породы – к тем, кто сделал этот мир таким неуютным. Действительно, в чем-то они были поразительно схожи. Оба без содрогания говорили о самом отвратительном, оба давно лишились иллюзий, оба уважали только превосходящую силу и смерть. И тому и другому вера никогда не приносила утешения, обещая разве что неизбежную и страшную расплату. И обоим было не важно, на чьей стороне они окажутся в грядущем последнем противостоянии…
– В багаже советника было еще кое-что, – добавил Гедалл, доставая из кармана плоскую металлическую коробочку. Двумя пальцами он подтолкнул ее к Стервятнику, и она легко скользнула по столу.
Осторожно открыв плотно прилегающую крышку, Слот увидел внутри свиток очень старого на вид пергамента, от которого исходил едва уловимый неприятный запах.
– Подлинник манускрипта Амируса. – Гедалл давал понять, что нет смысла и дальше хранить реликвии Ордена, если Стервятник предпочтет мстить и, значит, выберет смерть.
Воцарилось молчание. На некоторое время Люгер, казалось, был заворожен мистическим влиянием манускрипта – как будто ощутил духовную силу Амируса и через разделявшую их пропасть столетий.
– Ты пытал его? – внезапно спросил он, догадываясь, каким будет ответ.
– Не я. Сидвалл был настоящим мастером по этой части. Гагиус не продержался и десяти минут. Как ты понимаешь, о тебе он тоже кое-что рассказал…
– Почему ты решил, что продержишься дольше?
Теперь засмеялся Гедалл.
– Ты не умеешь пытать, – ответил он с оттенком презрения. – К тому же, в отличие от советника, меня не ждут дома юная жена и младенец.
Тут Гедалл перегнул палку. Человек, который допрашивал его (это был все-таки допрос, хотя и завуалированный), без малейших угрызений совести подверг бы любой пытке старика, женщину или ребенка, если бы счел это необходимым. Как и двадцать лет назад, Стервятником, подобным раненому зверю, руководили ярость, боль, злоба и жажда мести. Правда, ярость его уже не была слепой. Гедалл сам открыл ему глаза на многое…
И кстати, внешне Люгер поразительно хорошо сохранился. Этим он весьма напоминал… госпожу Ганглети. Какое-то смутное подозрение зашевелилось в мозгу Гедалла, но он не успел осознать, что грозит ему в худшем случае и откуда исходит опасность.
Стервятник не проявил снисхождения. Он уже поднял руку, отдавая приказ глонгам, когда Ганглети неожиданно избавила старика от мучений. Она вскочила, обвила шею Гедалла одной рукой, а в другой у нее оказался кинжал, который она вонзила ему под сердце.
Черная жемчужина выпала из ладони Гедалла и покатилась по столу. Госпожа Ганглети и здесь опередила всех – ее узкая кисть накрыла Ключ. Глонг схватил ее сзади за горло, но с хранителем было покончено.
Гедалл выпрямился, издал глухой горловой звук, а его взгляд, выражавший безмерное удивление, напоследок остановился на Стервятнике. Спустя несколько мгновений бывший министр короля Атессы умер. От такой смерти его не предостерегал ни один оракул.
Люгер жестом приказал глонгу отпустить Геллу. Особой досады он не испытывал, хотя можно было догадаться, что она вооружена, и обыскать ее раньше. Теперь же оставалось узнать, какую выгоду собирается извлечь мокши из совершенного им убийства.
Ганглети спокойно уселась на свое место. Хватка глонга была безжалостной, и на нежной женской шейке остались лиловые пятна, однако это, по-видимому, совершенно не беспокоило существо, вселившееся в человеческое тело.
Люгер вспомнил старую примету контрабандистов: если увидел во сне сидящего за столом мертвеца, значит, жди беды. А если такое случается наяву, ешь и пей как в последний раз.
Он велел подать еще вина. Мокши был куда более опасным противником, чем Гедалл. Во всяком случае, Люгер вряд ли сумел бы изобрести для него подходящую пытку.
– Выпьем за нашу смерть. Пусть она будет легкой, но не слишком торопится. – Произнося эти слова, он наткнулся на безжизненный взгляд Ганглети. Искать в ее глазах какое-либо человеческое чувство было все
