— Да что произошло? — повторила Тереза. С того места, где она стояла, увидеть Картографическую было невозможно.
Томас повернулся к девушке.
— А я-то, дурак, думал, что теперь нам карты ни к чему...
— ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
— Кто-то сжёг все карты. Если там и был код, то теперь он пропал.
ГЛАВА 41
— Я скоро, — сказал Томас и повернулся, чтобы уйти. Под ложечкой неприятно сосало. — Мне надо найти Ньюта — а вдруг хоть что-то уцелело?..
— Подожди! — воскликнула Тереза. — Выпусти меня отсюда!
Томас почувствовал себя предателем, но времени у него было в обрез.
— Я не могу... Обещаю — вернусь!
Не дожидаясь её возмущённых протестов, он развернулся и молнией кинулся к окутанному тёмным облаком дыма бункеру. Изнутри его словно кололи тысячи безжалостных игл. А вдруг Тереза права, и они были на пороге открытия или могли хотя бы получить тоненькую путеводную нить, ведущую на свободу... И вот — всё погибло в пламени! Мысль была такой тяжкой, что причиняла физическую боль.
Когда Томас достиг бункера, то увидел, что у двери сгрудилось несколько приютелей. Тяжёлая стальная плита была по-прежнему приоткрыта, на её внешнем срезе нарос слой сажи. Подойдя поближе, юноша увидел, что приютели собрались в кружок вокруг чего-то, лежащего на земле. Все взгляды были прикованы к этому непонятно чему. Томас узрел Ньюта — тот стоял на коленях в центре круга, склонившись над чьим-то телом.
Позади бывшего Бегуна стоял Минхо, растерянный и перепачканный. Он заметил Томаса.
— Где тебя носило? — спросил он.
— Ходил поговорить с Терезой... Что тут произошло? — Томас напряжённо замер, ожидая очередной порции плохих вестей.
Лоб Минхо прорезали складки — он был в ярости.
— Нашу Картографию подпалили, а ты, видите ли, бегал обжиматься со своей девчонкой? У тебя с мозгами в порядке, или как?!
Томас даже не обиделся на эту несправедливую нотацию — его ум был занят более важными вещами.
— Да я просто не думал, что они так важны теперь — если уж вы за всё это время ничего не обнаружили.
Минхо смотрел на него с отвращением. Его лицо в бледном сером свете, ещё более тусклом от плотной пелены дыма, выглядело чуть ли не зловеще.
— Ага, как раз выбрал подходящее время, чтобы сложить лапки! Что за чё...
Но Томас не дослушал его:
— Да расскажи, наконец, что здесь произошло! — Юноша перегнулся через плечо стоящего перед ним худосочного мальчишки и увидел, вокруг кого все столпились.
Это был Алби. Он лежал навзничь, с огромной раной во лбу. Алая жидкость сочилась по обоим вискам, затекала в глазницы, сворачиваясь и засыхая в них. Ньют осторожно вытирал кровь мокрой тряпицей и что-то шёпотом выспрашивал — так тихо, что невозможно разобрать. Несмотря на то, что лидер приютелей в последнее время вёл себя со своим спасителем далеко не лучшим образом, Томаса обеспокоило состояние Алби. Он повернулся к Минхо и повторил свой вопрос.
— Его нашёл Уинстон — здесь, снаружи, полуживого, а Картография пылала. Кое-кто из шенков ринулся внутрь — тушить, да было поздно. Все сундуки сгорели дотла. Я сначала заподозрил самого Алби, да только поджигатель приложил его головой об стол — вон, видишь? Кровищи-то сколько.
— Есть подозрения, кто это сделал? — Томас колебался, говорить или нет об открытии, сделанном ими с Терезой — без карт какая с него польза?
— Может, Гэлли. До того, как появился в Берлоге. Или гриверы. Да какая разница — кто? Мне плевать.
Вот так-так! Страж Бегунов, похоже, упал духом?
— Ну и кто теперь складывает лапки?
Минхо так резко вскинул голову, что Томас отшатнулся. В глазах Стража полыхнул гнев, но быстро сменился смешанным выражением удивления и замешательства.
— Я вовсе не это хотел сказать, шенк!
Томас с любопытством прищурился:
— И что же...
— А ну заткни пасть! — Минхо приложил палец к губам и стрельнул глазами — убедиться, что на него никто не смотрит. — Просто заткнись и всё. Скоро узнаешь, почему.
Томас глубоко вздохнул и задумался. Если он хочет, чтобы с ним были откровенны, нужно самому быть предельно откровенным. Поэтому он решил поделиться открытием относительно кода Лабиринта, и не важно — погибли карты или нет.
— Минхо, мне очень нужно кое-что сообщить вам с Ньютом. Да, и надо выпустить Терезу. Во-первых, она голодна, а во-вторых, нам, возможно, понадобится её помощь.
— Что там с этой психованной — меня вообще не волнует.
Томас проигнорировал оскорбительные слова Стража.
— Уделите нам всего несколько минут! Мы кое до чего додумались. Может быть, нашу идею всё-таки можно осуществить, если только наберётся достаточно Бегунов, которые могут воспроизвести по памяти свои карты!
Томасу, по-видимому, удалось завладеть вниманием Минхо, но с лица Стража не сходило всё то же таинственное выражение — оно словно говорило, что Минхо известно кое-что такое, чего не знает Томас.
— Идею? Какую?
— Пойдёмте со мной в Кутузку. Ты и Ньют.
Минхо мгновение раздумывал, потом окликнул Ньюта.
— А? — Ньют выпрямился. Он крутил в руках окровавленную тряпицу, пытаясь выискать на ней хоть крошечный чистый участок. Но не находил — ветошь насквозь пропиталась кровью.
Минхо указал на Алби.
— Пусть им займутся Медяки. А нам надо потолковать.
Ньют бросил на него вопросительный взгляд и сунул тряпицу стоящему рядом приютелю:
— Пойди найди Клинта и скажи ему, что у нас проблемы поважнее, чем занозы вытаскивать. — Когда мальчишка убежал, Ньют отошёл от Алби. — Потолковать? О чём?
Минхо молча кивнул на Томаса.
— Пошли, — сказал тот и, не дожидаясь ответа, повернулся и направился к Кутузке.
— Выпустите её.
Томас стоял у двери тюрьмы, сложив на груди руки.
— Выпустите её, а тогда поговорим. Поверьте — будет очень интересно.
С ног до головы покрытый грязью и сажей, со слипшимися от пота волосами, Ньют явно был не в духе.
— Томми, это просто...
— Пожалуйста! Только открой дверь, и выпусти её. Пожалуйста. — Нет, на этот раз Ньюту не
