Том 2

Улик представить не сумели.
В неведенье его друзья.
Так что ж, соперница моя —
Плод моего воображенья?
Я чувствую, что охлажденье
Не без причины. Чем о ней
Я меньше знаю, тем страшней
Бессильной ревности мученья.
Не сплю ночей я, слезы лью,
Как лава кровь моя клокочет.
Меня он успокоить хочет,
Тревогу разгадав мою,
Но вижу я меж роз змею,
И в клятвы иссякает вера.
Что клятвы? Маска лицемера!
И вот я узнаю о том,
Что предназначена отцом
Ему духовная карьера.
Любовь — внушил ему отец —
Со здравым смыслом несовместна.
И знаю я, сказать вам честно,
Что будет горестным конец:
Расчет не пощадит сердец.
Но что мне делать, не пойму.
Сменить любовь на безразличье?
Смогу ли этого достичь я?
Вам удается ль самому
Влеченье подчинить уму?
А если вдруг усильем воли
Я страсть из сердца прогоню,—
Все ж нежность дружбы сохраню.
Своей тот не изменит доли,
В ком чувства разум побороли.

Рикардо

Как правда мне ни тяжела,
Благодарю за вашу речь я,
Ценю ее чистосердечье.
Неизмеримо больше зла
Неискренность бы принесла.
Мы редко тех благодарим,
Кто тягостный нанес удар нам.
Каким же был бы благодарным
Я вам, когда б я был любим!
Мечты развеялись, как дым.
Пусть сердце обольется кровью,
Но подчиню себя условью,—
О нет, не разлюбить (увы,
Я не смогу, пример мне вы),
Но вам не докучать любовью.
Покой ваш дорог мне и свят.
На ваше чувство к дон Хуану
Я покушаться впредь не стану.
Тем страсть сильней, — все говорят,
Чем больше для нее преград.
Что ж, если б за свои мученья
Просил я у судьбы отмщенья,—
Я б мог довольным быть вполне:
Знакома эта пытка мне —
Страсть без надежд на исцеленье.
Мне ветреность, как вам, чужда.
Надеюсь, что пройдут года,
И время зарубцует рану.
Но никогда я не устану
Боготворить вас. Никогда!

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Серафина, Финея.

Серафина

Учтивый кавальеро.

Финея

Ах!
Как огорчился он, бедняжка,
Клянусь, мне вчуже было тяжко!
Ушел он чуть ли не в слезах.

Серафина

К чему, Финея, сожаленья?
Судьба велит — не прекословь!