Вы тут живете в заточенье, Чтоб это скрыть от чуждых глаз, А между тем по многу раз Бываете в своем именье. А там сады и огороды, Поля и одинокий дом Не в сумерки и не тайком Дверь отворяют для свободы. Вдова! Все твердо в том согласны, Что вы взлелеяли в тиши Избранника своей души; Ведь вы печальны и прекрасны. Не вам, богатой, благородной, Красивой, жить в плену бесстрастья, Когда достаточно для счастья Быть женщиной и быть свободной. Вы клясться триста раз вольны, Что все мужчины вам противны, Что меж людей вы — ангел дивный, Не верю, нет, вы влюблены! (Замечает Валерьо и Отона.)
Так безрассудно говорить на ветер И не подумать, что моим речам Внимают эти мыслящие тени! Итак, стена, и у тебя есть уши. О дом, который всех тяжеле в мире! Гиганты подпирают твой портал, Закутаны в плащи твои колонны! Ночная стража у дверей! Отлично! Где столько стражи ставится у входа, Там должен быть укрыт богатый клад. Что ж, раз они поддерживают дом, То будем подпирать его все вместе. Я никуда не двигаюсь отныне И буду водружен посередине. (Становится между Валерьо и Отоном.)
Те же, альгуасилы и писец.
Альгуасил
Недурно мы накрыли игроков! Писец
А на столах — какая куча денег! Альгуасил
За этим домом нужно последить: Там пьянствуют, там женщины бывают; Я их еще прижму. Эй, кто в дверях? Во имя короля, ни с места! Стойте! Отон
Да мы стоим. Зачем вы нам суете Фонарь в глаза? Альгуасил
Я должен вас увидеть И начисто убрать плащи с лица. Валерьо
Извольте знать, что мы дворяне. Альгуасил
Верю, Но должен убедиться самолично; Нас любят надувать. Ну, ну, живее! Лисандро
