Том 4

И что же? Память, как назло,
Мне подносила ежечасно
То снег, то мел, то мрамор хрупкий,
Левкои, лилии, жасмин
И преогромный балдахин,
Носивший имя нижней юбки.
Я чах на одиноком ложе.
Но я решил не пасть в борьбе
И начал рисовать себе
Все то, что на нее похоже:
Корзины рыночных торговок,
Баулы с почтой, сундуки,
Вьюки, дорожные мешки,
Где и тюфяк, и подголовок.
И словно бы я молвил: сгинь! —
Любовь преобразилась в злобу,
И я забыл сию утробу
На веки вечные — аминь!
А ведь у этой душегубки
Любая складка (я не вру!)
Могла укрыть в своем жиру
Четыре пестика для ступки.

Теодоро

Но где же я изъян найду?
В Марселе места нет изъяну.
Я забывать ее не стану.

Тристан

Что ж, кличьте на себя беду
И шествуйте стезей гордыни.

Теодоро

Но ведь она же так мила!

Тристан

Вам от любви сгореть дотла
Милее милостей графини.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Диана.

Диана

А, Теодоро здесь?

Теодоро

(в сторону)

Она!

Диана

Я к вам.

Теодоро

Я ваш слуга, сеньора.

Тристан

(в сторону)

По оглашенье приговора
Мы вылетаем в три окна.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Теодоро, Диана.

Диана