отделениях дипломатических миссий. [412]
He удивительно, что в период перед второй мировой войной многие страны почувствовали, что работа АО угрожает их безопасности. Руководители АО сумели за короткий срок провести во всех немецких представительствах и организациях немецких подданных на территории других стран соответствующую унификацию. После этого во многих странах общественное мнение стало считать их своеобразным придатком третьего рейха. Наблюдателям со стороны не бросалось в глаза то безразличие, с которым многие немцы относились к проведенным мероприятиям по нацистской унификации, например то, что многие крупные немецкие фирмы не слишком строго придерживались нацистских принципов в своей деловой работе: некоторые из этих фирм не увольняли со службы своих представителей евреев даже в годы войны. Беспрестанно повторяя, что она, и только она, имеет право говорить от имени немецких подданных, проживавших вне пределов Германии, заграничная организация сумела скрыть от внешнего мира реальную обстановку внутри немецких представительств и групп. В сущности, в состав АО входило очень немного членов. Действительно опасной являлась лишь работа ее активистов и чиновников, причем она была направлена скорее против собственных соотечественников, чем против иностранных государств. АО была не в состоянии причинить какой-либо существенный вред монолитным, устойчивым государствам. Только там, где обстановка была запутанной и напряженной, ей удавалось усиливать существующее напряжение и использовать это в своих целях. Характерным примером может служить Испания, где некоторые чиновники АО сыграли роль посредников между Франко и Гитлером; те же люди, очевидно, организовали и контрабандный подвоз оружия генералам, подготавливавшим восстание против республиканского правительства. Имеются также данные, что сотрудники АО во взаимодействии с национал-социалистами из числа местных немцев подстрекали и поощряли бунты фашистского интегралистского движения в Бразилии (1937 - 1938 годы). Во всех остальных случаях, насколько нам известно, АО мало сделала такого, что могло бы вызвать серьезные политические потрясения. [413]
Влияние руководителя АО Боле в Германии было невелико. Его назначение на должность статс- секретаря по иностранным делам не имело большого значения. Министр иностранных дел барон фон Нейрат надеялся, что у него будет меньше трений с инквизиторами из АО, если он включит Боле в состав министерства. Преемник Нейрата Риббентроп обычно не желал иметь с Боле никакого дела; скоро они начали ссориться, наскакивая друг на друга как драчливые петухи. Риббентроп посадил Боле на “голодный дипломатический паек”: ему не разрешалось знакомиться ни с одним важным дипломатическим документом. Гаулейтеры, старые нацистские головорезы, недолюбливали Боле: его манера выражаться казалась им слишком интеллигентской, на него смотрели как на человека чересчур утонченного. Боле ни разу не имел личной беседы с Гитлером. Фюрера не интересовали ни сам Боле, ни его организация.
Внешнеполитическая служба немецко-фашистской партии (Aussenpolitische Amt der NSDAP), o которой мы упоминали, сильно отличалась от АО. Последняя являлась массовой организацией, насчитывавшей до 50 000 членов; в ее центральных учреждениях было всегда многолюдно и оживленно, они напоминали пчелиный улей. Внешнеполитическая служба, руководимая Альфредом Розенбергом, наоборот, представляла собой сравнительно небольшое учреждение с годовым бюджетом в полмиллиона марок. Ее основали 1 апреля 1933 года. Розенберг стремился занять пост министра иностранных дел; Гитлер бросил ему подачку, разрешив организовать внешнеполитическую службу. Немецкий промышленник Крупп фон Болен унд Гальбах первым предоставил часть денежных средств, нужных для создания нового учреждения; в 1933 году крупные магнаты немецкой промышленности раздавали субсидии с такой же щедростью, как и во времена Веймарской республики. Розенберг собрал полмиллиона марок всего за несколько недель.
Во вновь созданное учреждение подобрали людей, знающих иностранные языки. Они собирали выдержки из трехсот иностранных газет. Розенберг накапливал данные о наиболее видных иностранных журналистах. [414] Он организовывал soirйes{789}. Он подобрал помощников для составления докладов о мерах содействия внешней торговле. Был создан учебный центр. Начали работать секции, которые тщательно изучали политическую жизнь Англии, Скандинавии, на Балканах и Среднем Востоке, а затем и во всех остальных странах мира. Розенберг старался приглашать в Берлин влиятельных иностранцев. Одновременно он посылал в другие страны своих сотрудников. Все это делалось в целях пропаганды “благодеяний” третьего рейха и для того, чтобы установить связи с фашистскими элементами других стран, начиная с Англии и кончая Афганистаном.
Работа внешнеполитической службы немецкой фашистской партии была, как правило, малоэффективной. Только в Норвегии она принесла положительный результат и то лишь благодаря своеобразному стечению обстоятельств. Вообще говоря, Розенберг не был фигурой настолько влиятельной, чтобы определять или, как говорят, делать политику. Сам он считал себя вторым Бисмарком, государственным деятелем, обладавшим уникальными знаниями и даром предвидения, исключительными способностями к организации ловких интриг. Основные руководители национал-социалистской партии и государства смотрели на Розенберга как на бестолкового и суетливого человека, автора книг и докладов, которые все часто хвалили, но никто не читал. Военные считали его мечтателем, Риббентроп ненавидел за претенциозность (эта ненависть являлась взаимной), а Гитлер иногда не прочь был послушать его рассуждения в течение получаса или около этого - и только. Во время таких свиданий Розенберг обычно перечислял свои заслуги, критиковал министерство иностранных дел и доказывал, что он, Розенберг, мог бы выполнять задачи последнего гораздо лучше; на этом аудиенция обычно заканчивалась.
Начиная с 1918 года правительство Германии тайно субсидировало немецкие учреждения и ассоциации пограничных районов, отошедших от Германии по Версальскому договору. Часть субсидий, отпускавшаяся [415] открыто, переводилась от имени “Немецкого благотворительного общества” (Deutsche Stiftung) и нескольких подставных фирм. Германия продолжила смотреть на отторгнутые от нее районы как на часть своей территории. Наряду с каналами, упомянутыми выше, значительное количество денежных средств проникало за границу через такие организации, как Ассоциация для немцев за границей (Verein fьr das Deutschtum im Ausland).
В 1936 году Гитлер решил централизовать надзор за субсидированием учреждений и немецких национальных меньшинств, проживающих в других странах. Нацистская партия создала для этой цели специальную организацию, службу связи с немецкими национальными меньшинствами (Volksdeutsehe Mittelstellе). Первоначально ее возглавил один из высших чиновников министерства внутренних дел. Формально данная служба подчинялась Рудольфу Гессу. В 1937 году Гиммлеру удалось включить и эту область работы в сферу своего влияния. С января указанного года руководство службой связи оказалось в руках высокопоставленного представителя войск СС Вернера Лоренца.
Лоренц являлся весьма импозантной фигурой. Он ничего не смыслил в вопросе о немецких национальных меньшинствах, по это не послужило препятствием к его назначению. По просьбе Лоренца Гиммлер выделил ему в качестве заместителя д-ра Германа Берендса, юриста по образованию, опытного администратора и знатока в вопросах, касающихся немецких национальных меньшинств, с тем чтобы тот взял на себя всю практическую работу.
Берендс получил в свое распоряжение примерно 30 человек. Основную политическую линию, которой следовало придерживаться, указывал ему лично Гитлер. Требовалось добиться тою, чтобы руководство немецкими национальными меньшинствами в странах Восточной и Юго-Восточной Европы перешло в руки национал-социалистов. Надзор за распределением денежных субсидий являлся важным орудием при достижении этой цели. Средства частично поступали от крупнейших немецких промышленников и крупных фирм; можно было ожидать поступления ежегодных “добровольных пожертвований” в [416] благотворительный “фонд Адольфа Гитлера”. В 1937/38 финансовом году указанный фонд вырос до 46 миллионов марок. В том же году из указанного фонда свыше 1,5 миллиона марок было предоставлено в
