О яблоня, блеск твоего плода —
Багрянец крови в белизне молочной —
Воссоздает в природе образ точный
Девичьих щек, горящих от стыда;
И пусть тебя не сокрушит вражда
Жестокой бури, гнущей ствол непрочный,
Пусть этот плод, искрящийся и сочный,
Не сгубят ни жара, ни холода,
Чтоб вечно душу грел твой кров зеленый
И восхищалось сердце, сколь чудесен
Твоих румяных яблок аромат…
Мне не сложить тебя достойных песен,
Я одного хочу — под тихой кроной
Забыть, в мечтах о прошлом, боль утрат.
* * *
Была такая на душе отрада,
Что я забылся и, отбросив страх,
Погряз в запретной страсти, в дерзких снах
И сам себя обрек мученьям ада.
Черты иного, памятного взгляда
Мне удалось прочесть в ее глазах,
И под напором чувств разбилась в прах
Рассудка ненадежная преграда.
Был мачехой загублен Ипполит744 —
Коварной Федрой, что в чаду порока
И вожделенья потеряла стыд.
За смерть его безвинную мне мстит
Теперь Амур, и до того жестоко,
Что сам своей жестокостью убит.
* * *
Хрустальный лик Дианы серебристой
В ночи над дольным миром воцарился.
Как в зеркале прозрачном, отразился
В нем ясный Феб в венце своем огнистом.745
И в лунном свете, нежном и лучистом,
Мне образ Ваш пленительный явился,
Он добротой и радостью светился,
Дышал отрадой и любовью чистой.
И я благословил луны сиянье,
Восславил темень благодатной ночи,
Что Вашей лаской дух мой укрепили.
Ведь днем от Вас не знал я состраданья,
Днем от меня Вы отвращали очи
И сердце горькой мукой мне томили.
* * *
Так бабочка, в восторге замирая,
На свет свечи летит в полночный час
И опаляет крылья каждый раз,
Пока не вспыхнет, заживо сгорая.
Аония, о прелесть неземная!
И я как эта бабочка подчас:
Летит в огонь твоих прекрасных глаз
Моя душа безумная, слепая!
Как высоко в мечтах я воспарил
И знаю, что погибну, без сомненья,
Самой судьбою обречен страдать.
Противиться Амуру нету сил,
Но для меня блаженные мученья
Великой славе гения под стать.
* * *
Как смерть в глаза видавший мореход,
Добравшись вплавь до берега чужого, —
Пускай 'забыть о море' дал он слово,
Пусть он и ветер, и волну клянет, —
Уже назавтра, с сердца сбросив гнет,
Он золота, он бури жаждет снова
И вот воспрял, и длань его готова
Направить парус в гибельный поход, —
