Князь не сдержался и решил дать хороший урок:
– В седьмой... В номере никто не успел побывать с того момента, как вы обслужили предыдущего клиента.
В комнате с глициниями белокурый атлет разговаривал со своей смуглой спутницей:
– Не хочешь ли ты снять манто или тебе все еще холодно?
– Я до сих пор мерзну...
– Что с тобой, милая? Ведь здесь натоплено, мне даже душновато.
– Мне тоже... Я не согреваюсь и в то же время как будто задыхаюсь... Я чувствую себя здесь не так, как ты. Скажи, ты счастлив, что мы снова здесь?
– Не более, чем ты... Не могли мы эту ночь провести в другом месте: разве нынче не наша годовщина?
– А ты не думаешь, что эта комедия, которую мы разыгрываем уже три года, может неожиданно закончиться сегодня? Обычно пьесы состоят из трех актов... Близится к завершению третье действие и с его завершением занавес может опуститься окончательно.
– Что это с тобой сегодня?
– Мне как-то тревожно...
– Выпей шампанского: это тебя согреет. Наполнив один бокал, он протянул его девушке:
– Согласно нашему обычаю: из одного бокала... Пей первой: я прочитаю твои темные мысли и разгоню их!
Она медленно отпила и передала бокал, который он допил, и воскликнул, ставя бокал на столик:
– До дна!.. А знаешь, твои мысли не столь темны, как тебе кажется?
Девушка улыбнулась, он подошел к ней и крепко обнял.
– Ален, мне больно!
– Обожаю, как ты говоришь это с акцентом.
– Тебе это нравится?
– Ну, конечно! Без этого чуть заметного акцента ты не была бы моей Хадиджой, а обычной европейской женщиной... Тебе лучше?
– Кажется, да...
Он помог ей снять манто и наполнил второй бокал:
– Выпьем еще?
– Я опьянею. Ты забыл,– я не ужинала.
– Я тоже. Разве мы ужинаем в этот вечер? Все будет, как первый раз и все предшествующие ночи, что мы здесь провели: поедим на рассвете...
Установилось молчание, неожиданное и неловкое для двоих, но которое, как бы тягостно не было, трудно разорвать. Наконец, он нашел повод для продолжения разговора, хотя тему он выбрал совсем неожиданную:
– Ты не находишь интересной эту комнату с ее неизменными еще с нашей первой встречи обоями? Эти глицинии кажутся увеличенной до бесконечности переводной картинкой. И эта кровать, на которой нельзя пошевелиться без скрипа... Послушай...
Подойдя к главному предмету меблировки номера, он дотронулся к кровати и сделал толчок, словно на батуте: комната наполнилась громким, до смешного ритмичным скрипом. Девушка не смогла сдержать улыбку.
– Ну, наконец,– сказал он.– Тебе уже лучше! А теперь, любовь моя, позволь мне отнести тебя на ложе, которое с момента твоего прикосновения к нему превратится в волшебный диван, источник вожделенной неги и сладостных мечтаний...
Он легко поднял ее и бережно отнес на кровать.
– Из номера заурядной ночлежки ты переносишься на роскошные, шитые золотом подушки дворца вечных услад, и для настоящей принцессы, которой ты являешься, будут петь невидимые музыканты в сопровождении магической лютни... Я понимаю, что необходимо незаурядное воображение, чтобы отвлечься от этих глициний на обоях, но ведь у нас с тобой, Хадиджа, фантазии больше, чем у кого-либо... И ты мне сейчас расскажешь одну из волшебных сказок твоей родины, как ты это всегда делала с того вечера, когда мы полюбили здесь друг друга... Видишь, я уже у твоих ног на диване... Я умолкаю и слушаю тебя. Прошу тебя, любовь моя, рассказывай...
– Ты так на этом настаиваешь? А ты не думаешь, что после этих трех лет, все это может оказаться ненастоящим? Ты настаиваешь... Ну, что же, слушай: моя сегодняшняя история коротка... «Однажды Аллах – да будет благословенно имя его! – встретил дьявола, который вел четырех верблюдов, груженых товаром...
– Что ты там везешь? – спросил Аллах.
– Я занимаюсь торговлей, ищу покупателей...
– А что у тебя есть на продажу?
– Прежде всего несправедливость...
– И кому же ты ее предложишь?
