– Властителям...
– А какой товар идет вторым?
– Зависть.
– Кому ты ее продашь?
– Богословам...
– А третий?
– Обман...
– Кто может его покупать?
– Все, но прежде всего торговцы...
– И что за товар везет твой четвертый верблюд?
– Коварство.
– Кто его купит?
– Женщины, вне всякого сомнения».
– И это все? – спросил Ален.– Мне совсем не понравилась эта притча – она слишком коротка. Я, как ребенок, люблю бесконечные сказки. А почему ты выбрала именно эту притчу?
– Не знаю,– ответила она уклончиво.
– Уверяю тебя, твое поведение не такое, как во время наших прежних встреч здесь.
– И твое тоже...
– Не думаю, поскольку я очень рад оказаться снова в этой комнате!
– Я тоже, Ален... Но меньше, чем прежде, и это ужасно – мне трудно понять, отчего мне сегодня менее радостно... Хотя этому могут быть причиной тысяча и одна причина.
– Прогони печальные мысли и расскажи мне другую историю.
– Да, ты ненасытен! Ну так вот еще одна, она короче чем первая... «Одному арабскому кочевнику довелось однажды оказаться за столом калифа, трапезу которого составлял зажаренный козленок. Голодный путник с жадностью набросился на мясо, глотая его целыми кусками. Глядя на это, калиф заметил:
– С таким остервенением набрасываться на эту пищу... Не иначе, как мать этого козленка сильно бодала тебя рогами?
– А ты так трепетно заботишься о ней,– заметил кочевник,– что возникает вопрос: не вскормлен ли ты молоком этой козы?»
– Это все, дорогая?
– Да.
– Ты мне не скажешь, отчего это начало иссякать твое вдохновение рассказчицы? Прежде, в этой гостинице ты мне сочиняла такие волшебные сказки! Можно подумать, что ты решила прекратить наше ночное паломничество на место нашей первой встречи, где мы стали возлюбленными.
– Я отвечу тебе небольшим стихотворением, которое я запомнила еще у себя на родине:
Помолчав, Ален задал новый вопрос:
– Ты знаешь, что ты еще никогда не была так прекрасна?
– И что ты никогда раньше не был так красиво мужественен?.. Что ж, в таком случае самым разумным, наверное, было бы распрощаться в тот момент, когда наши чувства достигли предела?
– Что за глупости ты говоришь? Между нами не может быть никакого предела.
– И все же он есть: я его ощущаю, как будто между нами возникает непреодолимая, тяжестью нависающая стена, страшная своей громадой!
– Прекрати! Ты мне рассказала столько прекрасных историй, ты с блеском исполнила роль прекрасной Шахерезады, которая соблазняла калифа Харуна ар-Рашида на протяжении тысячи и одной ночи... А теперь не позволишь ли ты мне выполнить то, что делал халиф: позволь мне обладать тобой...
...Они оба ощутили, что в этот вечер их страсть не пылала с той силой, что прежде. Насколько были чудесны их объятия предыдущих ночей в этой комнате, настолько они почувствовали опустошение после близости этой ночи. Как будто тень отчуждения упала вдруг на светлые чувства, чтобы погрузить их в темноту, а может и вовсе запрятать их счастье. В одно мгновение между ними возникло это проклятие, этот призрак, витающий над альковами стольких пар – пресыщенность. Обоим вдруг стало ясно, что это появилось гораздо раньше, чем они его заметили.
Конечно, их тела еще любили и желали друг друга, но в их душах поселилась сдержанность, подавляющая пыл страсти. Они еще оставались лежать бок о бок в постели, как вдруг у нее возникло навязчивое желание задать этот глупый вопрос, который раньше она никогда не смела задать:
– Что ты делал сегодня после обеда?
– Ничего особенного...
– Я была уверена, что ты так ответишь!
