такой степени склонный присваивать чужое добро: от первого министра до главнокомандующего армией, от лакея до солдата все воруют, грабят и жульничают. В других странах вор презираем даже самыми низкими сословиями, в России же самое большее, чего он может опасаться, — это что его заставят вернуть украденную вещь назад; ведь на палочные удары он внимания не обращает, а если вы поймаете его с поличным, он воскликнет, ухмыляясь: «Виноват, сударь, виноват!» — и, возвратив награбленное, будет совершенно уверен, что расплатился с вами сполна. Этот постыдный порок, распространенный во всех сословиях, почти никем не осуждается» (Voyage en Russie. P. 1189–1190).
54
Одной из таких «амазонок» была княгиня Дарья Христофоровна Ливен (1785–1857), жена русского посланника в Лондоне в 1812–1834 гг. X. А. Ливена (1777–1838), ставшая во второй половине 1830-х гг. возлюбленной и советчицей Ф. Гизо, в эту пору экс-министра и влиятельного депутата; парижский салон княгини Ливен был «местом сбора всех действующих честолюбцев» (письмо Моле Баранту от 20 августа 1837 г. — Souvenirs. Т. 6. Р. 47), а беседы на политические темы — любимым занятием княгини («Политику, — признавалась она, — я люблю гораздо больше, чем солнце» — цит. по кн.: Мартен-Фюжье А. Элегантная жизнь, или Как возник «весь Париж». М., 1998. С. 215). Во французской прессе середины 1830-х годов обсуждалось предположение о том, что русское правительство потому позволило княгине обосноваться в Париже, что она тайно собирает для него сведения и что в ее парижской гостиной, как в любом петербургском салоне, всякий вечер можно застать по меньшей мере двух шпионов (Sircle, 1 декабря 1837).
55
О Левеке и его «Истории» см. примеч. к т. I, с. 459.
56
Стилистический диссонанс между французским переводом Левека и русским оригиналом так велик, что мы сочли невозможным вставить в русский перевод книги Кюстина подлинные слова из присяги, сочиненной по указанию Петра Феофаном Прокоповичем; в оригинале соответствующие места звучат следующим образом: «Клянусь паки всемогущим Богом, что хочу и должен моему природному и истинному царю, государю, всепресветлейшему и державнейшему Петру Первому, царю и всероссийскому самодержцу <… > верным, добрым и послушным рабом и подданным быть. <…> Исповедую же с клятвою крайнего судию духовной сей коллегии быти самого всероссийского монарха, государя нашего всемилостивейшего» (см.: Верховский П. В. Учреждение духовной коллегии и духовный регламент. Ростов-на-Дону, 1916. Т. 2. С. 9–11; текст присяги был впервые напечатан в первом издании Духовного регламента 16 сентября. 1721 г.).
57
По старому стилю 26 июля
58
Судя по письмам Кюстина, главы о Москве дались ему особенно трудно; 26 декабря 1841 г. он признавался Софи Гэ: «Описание этого азиатского города для меня все равно что сальто для канатного плясуна; вот уже три года как я не нахожу в себе решимости приняться за него; три тома уже написаны, а сей подвиг с каждым днем страшит меня все сильнее…» (Tarn. Р. 491).
59
Символическая трактовка Кюстина не имеет аналогов в православной традиции.
60
Вебер — см. примеч. к т. I, с. 438.
61
Кокс Уильям (1747–1826) — английский историк и путешественник, автор трехтомного «Путешествия в Польшу, Россию, Швецию и Данию» (1787–1790; т. 1–5).
62
Лаво (правильно: Лекуэнт де Лаво) — автор двухтомного «Описания Москвы» (Description de Moscou), вторым изданием которого, вышедшим в Москве в 1836 г., Кюстин пользовался в работе над своей книгой.
63
Петровский замок — путевой царский дворец в готическом стиле, построенный в 1776–1796 гг. на месте небольшого поселения Петровское архитектором ?. Ф. Казаковым для Екатерины II, которая впервые остановилась там в 1787 г.; в 1812 г., когда в Москве вспыхнул пожар, в Петровское перебрался из Кремля Наполеон. В 1837 г. в Петровском парке, окружающем дворец, был открыт «Воксал» — «громадное, прелестное здание, <которое> почти каждое воскресенье и праздник с весны до осени принимает членов и посетителей, ищущих удовольствия: маскарады, танцы, музыка, хоры лучших песельников, цыган и тирольцев, фейерверки, иллюминации, разные игры, качели, горы, карусели, — даже журналы, газеты, книги и фортепианы — есть чем заняться, освежить ум и удовлетворить вкусу» (Путеводитель. С. 6).
