Софи непонимающе уставилась на нее. Венди опять вздохнула:
– Джилли чувствовала, что со мной что-то не так. Может, догадалась о моих переживаниях или просто заметила какую-то странность. Она передала мне через Анжелу, что хочет поговорить, а я застряла на работе, а потом, вместо того чтобы бежать сюда, отправилась ужинать со всей компанией.
– Все равно не понимаю, в чем ты себя винишь?
– Разве не понятно? – отозвалась Венди. – Приди я раньше, оказалась бы здесь, когда те ужасные бабы явились за Джилли. Могла бы их остановить.
– А скорее сама бы пострадала.
– Возможно. Но все равно подняла бы шум, и, может, охранники успели бы вовремя.
– Ох, Венди. – Софи крепко обняла подругу за плечи. – Я тебя понимаю, но, честное слово, тебе не за что себя упрекать.
На глазах у Венди выступили слезы.
– Просто… – Она запнулась и начала заново: – Не хочу, чтобы, может, последнее, что думала обо мне Джилли, было, что я на нее сержусь или что-то такое.
На лице у нее проступила боль. Высказанные вслух, страхи будто становились реальнее. Софи прижала ее к себе.
– Джилли никогда так не подумает, – сказала она, – и мы никогда тебя не бросим.
– Джо ее вернет, – заверила их Касси, сидевшая с другой стороны. – Положитесь на него.
– Полагаемся, – сказала Софи. Но ждать было так тяжело.
Все оборачиваются к Тоби, который съезжает по откосу, хватаясь за тонкие деревца, чтобы удержать равновесие, а другой рукой прижимает к груди венок из синих цветов, листьев и ветвей. Венок, кажется, сияет собственным светом.
«Ты меня не бросил», – думаю я.
После всего случившегося эта мысль кажется страшно важной. Как якорь, за который я могу удержаться, когда передо мной лежит мертвая сестра, а над ней стоят эти двое псовых и говорят жестокие холодные слова. Слушая их, я почти задыхаюсь. И тогда я ненавижу их, себя, мертвых Рэйлин и Рози: одну – за то, что убила мою сестру, другую – за то, что умерла.
Я смотрю на венок в руках Тоби. Первая мысль – что это цветы для Рэйлин, и я удивляюсь, откуда он знал заранее о ее смерти, но потом я осознаю, что это такое, для кого предназначено и куда он умчался в такой спешке. Он бросился на тот волшебный луг, о котором мне говорил. Нарвал цветов и сплел их в венок для меня. Чтобы разрушить чары, что влекли меня к Сломанной Девочке.
Но все это уже в прошлом.
– Этого человечка я знаю, – произносит Нанабозхо. – Он вечно шныряет в Большом лесу, подсматривает за всеми.
Джек кивает:
– Какой-то Эдар.
Я начинаю понимать, что Тоби не слишком ошибался в своем суждении о Народе. Так мои соседи обсуждают бродячего кота – без приязни. Я с радостью вижу, что Джо не разделяет их чувств – не могу точно сказать каких. Пожалуй, легкой враждебности. Или досадливой скуки. Между прочим, я заметила, что питбуль на Тоби не зарычал.
– Что ты здесь делаешь? – обращается к Тоби Джек. – Для кого шпионишь, а?
– Он не шпион, – говорю я, поднимаясь с коленей. – Он мой друг.
И тогда Тоби встает рядом со мной. Выпрямляется и рассматривает их так же презрительно, как они его, чем удивляет меня, потому что я помню, как старательно он избегал столкновения с Народом.
– Я больше не Эдар! – говорит он им.
Джо тоже поднимается на ноги, и все трое псовых долго изучают Тоби.
– Молодец, – наконец произносит Джо.
Не знаю, что думают остальные двое, но, сдается мне, «молодец» в их мыслях не мелькает. Я уже достаточно на них насмотрелась и, думается, начинаю их понимать. Такие, как они, не любят перемен, кроме тех, которые вызывают они сами. И особенно не одобряют изменений, которые угрожают сместить их с верхней ступени пищевой цепочки. Поэтому я жду от них новой ехидной реплики.
Но неожиданно Нанабозхо произносит:
– Запах. Что-то знакомое, но вспомнить не могу.
Я в нем разочаровалась. По разговору в Большом лесу он мне понравился. А теперь я смотрю на него как на чужака, – такого же, как этот Джек Вертопрах в черной шляпе.
Джек кивает:
– Что-то старое. Глубокое.
– И тревожное, – добавляет Нанабозхо. – Только не понимаю почему.
Я скашиваю взгляд на Джо. У него тоже раздуваются ноздри, а его глаза – ничего не упускающие глаза – шарят по сторонам. Перехватив мой взгляд, он пожимает плечами.
