благодарностью.
– И очень могущественное, – добавил Эйлиан. – Как-то раз Модди Гилл выстояла против орд мертвецов в ночь Самхейна, одна. Ты знаешь эту историю?
Модди Гилл покачала головой.
– Она заключила сделку с лэрдом Финкасла на тех условиях, что если ей удастся выжить в сражении, то она сможет просить его все, что пожелает, будь-то это даже его собственный ребенок.
– Что… что она попросила? – спросила Модди Гилл.
– Его черную собаку, – с улыбкой ответил Эйлиан. – С ней вдвоем они освободили принца из темницы Киннара Троу. О, это чудесная история, мне никогда не надоедает слушать, как ее рассказывает наш Билли Слепыш. Они поженились и отправились на запад вместе со своей черной собакой. Никто не знает, что случилось с ними дальше. Но хочешь знать, что я думаю об этом?
Модди Гилл кивнула. Теперь она сидела прямо, только слегка прислонившись к Кейт.
– Я думаю, что если они и не жили после этого счастливо вечно, то, по крайней мере, очень, очень долго. Так будет и с тобой Модди Гилл. Мы заберем тебя из этой Крепости.
– Вы пришли за девой-лебедем? – спросила она.
– В том числе, – ответил Эйлиан. – А еще мы пришли, чтобы положить конец бесчинству Неблагословенного двора.
– Она твоя невеста? – спросила Модди Гилл.
– Кто? Лорана? – Эйлиан рассмеялся. – Не думаю, что она вообще знает о моем существовании. Я пришел сюда, чтобы помочь нашему Джеку, а не для того, чтобы просить руки девы-лебедя.
Кейт внимательно посмотрела на него. Когда он говорил о Джеки, в его голосе появлялись нежные нотки, наводившие на мысль о том, что одной помощью он ограничиваться не собирается.
– Мне кое-что известно, – сказала Модди Гилл. Ее свиная голова задумчиво кивнула, взгляд маленьких глазок устремился на Эйлиана. – Я знаю, где они держат дочь лэрда Кинроувана. Днем они подвешивают ее снаружи, а ночью запирают в потайной камере.
– Когда придет Джек, ты поможешь нам освободить ее?
Модди Гилл вздохнула. Звук походил на свиное хрюканье.
– Нам не выйти отсюда, – сказала она. – Близится ночь, когда они отдадут ее на растерзание мертвецам, а из нас приготовят праздничное жаркое.
– Хоть кто-то говорит разумные вещи, – сказал Аркан.
Кейт нахмурилась, глядя на него.
– Чего ты добиваешься? – возмутилась она. – Я считала, что ты хотел помочь.
– И ты не ошиблась, Кейт, я действительно хотел помочь. Твое мужество восхитило меня. Но Луна и звезды! Мы бессильны против этих орд, нас капля в море по сравнению с армией, которую собрал Гир.
– Аркан имеет в виду, что наше волшебство здесь бессильно, – объяснил хоб. – Даже заклинания гругаша не подействуют в столь нечистом месте.
– Значит, нам нужно рассчитывать не на волшебство, а на собственные силы, – сказала Кейт.
Эйлиан усмехнулся и кивнул:
– Надежда умирает последней.
Казалось, Аркан хотел продолжить спор, но он только пожал плечами.
– Почему нет? – сказал он. – Я слышал однажды, как поэт сказал, что судьба и будущее в наших руках. Он сказал еще: «Будьте верны своим убеждениям, и вы все превозможете». Это только слова, подумал я тогда, да и сейчас так думаю, но в словах тоже заключена сила, особенно в словах поэтов. Больше я не буду оплакивать нашу участь, по крайней мере пока на шею мне не опустится топор.
– О нет, они не используют топоры, – сказала Модди Гилл. – Они поджаривают свои жертвы заживо, чтобы мясо было ароматнее.
– А ты сама пробовала такое жаркое? – спросил Эйлиан.
Модди Гилл помотала головой:
– Чужая боль не возбуждает во мне аппетита, принц. Я слишком много выстрадала сама.
Кейт потрепала ее по плечу, затем поднялась и пошла осматривать дверь их темницы. Бревна были толстые, плотно подогнанные друг к другу да еще и перевязанные прочными веревками, сплетенными из кожаных ремней.
– Почему они пользуются только веревками? – спросила она Эйлиана, присоединившегося к ней.
– Волшебный народ боится железа.
– И даже в стали содержание железа слишком высоко, – сказала Кейт, понимающе кивая. – А как же тогда тролли могут жить под городскими мостами? Во всех современных строениях есть железобетонные конструкции.
– Те, кто живет в городах, постепенно привыкли к нему. Некоторые могут спокойно находиться рядом с железными предметами, но избегают притрагиваться к ним, другие же, такие как наш лесничий, выработали абсолютный иммунитет. Как иначе он мог бы с такой легкостью управляться с машиной?
«Моя машина, – с горечью подумала Кейт. – Бедная Юдифь погибла, превратилась в груду металлолома».
