надо позвонить.
Взгляд Лайзы переполз от ботинок Эрла к его лицу.
– Ясное дело.
– Погоди-ка, – вмешался второй парень. – Ты сегодня со мной.
– Остынь, Макс, – ухмыльнулся Стив и бросил ему стеклянный пузырёк. – Ему только телефон нужен – и ничего больше. Верно, Эрл?
– Точно. Стив кивнул.
– Так что пососи конфетку носом, Макс. Займись пока Пэм, а там и Лайза вернётся, не успеешь тряхнуть задницей.
Лайза добралась до двери, прихватила курточку и пару кожаных ремней.
– Ты на колёсах? – спросила она Эрла.
– С колёсами паршиво. Сюда добрались на «тойоте», только она вот-вот сдохнет.
– Стив? – обратилась к нему Лайза.
Тот кинул ей связку автомобильных ключей.
– Возьми «хонду», – и повернулся к Эр-лу: – Ты нас ни во что не втянешь?
Эрл покачал головой.
– А я тебе не пригожусь? Может, пара лишних ребят не помешают?
– Позвоню, тогда буду знать. Стив ухмыльнулся:
– Давай. Я ведь у тебя в долгу.
– Я знаю, – сказал Эрл.
Улыбка на лице Стива погасла, но Эрл этого не заметил. Он уже шёл к машине следом за Лайзой. Стив постоял у дверей, пока не скрылись тормозные огни «хонды», и вернулся в дом. Может, удастся выкачать что-нибудь из парня, которого оставил им Эрл. Шерри как раз выходила из ванны.
– Как он? – спросил Стив.
– Жить будет. Пуля прошла сквозь мышечную ткань – кость не задета. Но надо бы отвезти его в больницу, наложить швы.
– У меня найдутся нитка с иголкой.
– Брось, Стив. Это не…
– Никаких больниц, Шерри. Слишком много вопросов, соображаешь?
– Ага, – недовольно буркнула она.
– Ну, заштопаешь его?
– Эй, Шерри, – крикнул Макс, бросая ей пузырёк с кокаином. – Давай, успокой нервишки. – Они с Пэм расхохотались.
Стив взял её за локоть и развернул обратно в ванную.
– Я тебе помогу, – сказал он.
Расставшись с Малли у валуна, Льюис вернулся домой и долго сидел в темноте. Наконец он зажёг лампу, подошёл к книжным полкам и медленно пошёл вдоль, читая заглавия. «Трепещущая завеса» Йетса стояла рядом с теософской классикой: «Древней мудростью» Анни Безант и «Я вижу рассвет» Мунди. Здесь были труды госпожи Блаватской, Раймонда Бакланда, Израэля Ригарди, Роберта Грэйвса, Т. С. Летбриджа, Элифаса Леви, В. Б. Кроу и Чарльза Уильямса. Была и подборка современных авторов, таких как Колин Уилсон и И. С. Ховис.
Здесь были книги о фиджийских огнеходцах и об ордене Золотого Рассвета, о франкмасонах и розенкрейцерах, о шаманах и спиритизме. Книги, полные тайн, но читателю решать, какие из томов содержали зерно истины, а какие представляли собой чистой воды шарлатанство.
Льюис остановился перед полкой с книгами Алистера Кроули. Он размышлял о тайне оленя и пытался сопоставить её с незатейливыми выкладками Кроули. Суть исповеди его Зверя проста: «Поступай, как хочется, – вот весь закон». Кроули заимствовал кое-что у Рабелиаса и Блэйка, но придал мысли новое звучание, нечто вроде ницшеанской морали. Выживают только сильные. Не это ли закон природы? Естественный закон?
Льюис вздохнул, снял с полки том Акерли Перкина, сел за стол и раскрыл перед собой книгу.
Перкин был современником Кроули – и, между прочим, первым владельцем большей части этой библиотеки. И это от него тень впервые упала на оленя, на музыку флейты, на ритуалы, связывавшие их с Новым Волдингом.
«Людям необходимы иллюзии, – начиналась эта книга дневников Перкина, – потому что без иллюзий человек ничто. Сила твоих иллюзий зависит от силы воли. Чем сильнее твоя воля, тем больше людей подчинятся тебе. Люди всегда стекаются к тому, чьи иллюзии сильнее».
Каким-то образом это соотносилось с утверждением Кроули, однако если его Зверь вёл к магическому значению секса и применению наркотиков, подобных мескалину, то Перкин отстранялся от мира, искал свои иллюзии не в большом мире, а в микрокосме. И то, что он нашёл там, только усиливало его веру в необходимость иллюзии.
Проведав о существовании флейты и камня, ритуалов, танца и того, к чему они взывали, он использовал своё влияние, чтобы пробудить собственные иллюзии и противопоставить их тем, какие, по его мнению, сохраняли жители селения. Потому что он, допуская, что каждый создаёт собственные иллюзии, не мог
