– Убирайся! – крикнул Рашкин и бросил ее рюкзак.
Этого толчка было достаточно, чтобы Иззи покатилась по металлическим ступеням. Накопившийся за ночь снег нисколько не уменьшил силу ударов.
Падение показалось бесконечно долгим, но наконец Иззи очутилась у подножия лестницы. Она осталась лежать в снегу, стараясь дышать неглубоко, чтобы уменьшить острую боль в груди. Наверху хлопнула дверь, но глаза словно затянуло пеленой, Иззи почти ничего не видела.
Ухватившись за перила, она смогла сесть, но не успела выпрямиться, как пришлось снова согнуться, выбросив в снег остатки завтрака. Голова чуть не упала прямо в дурно пахнущую лужицу. Иззи задрожала не столько от холода, сколько от боли и потрясения. Прошло немало времени, прежде чем она собралась с силами и сумела подняться на ноги.
Иззи потеряла всякую надежду добраться до дома. Трижды по пути к своей квартире она валилась с ног, но никто из прохожих не остановился, чтобы помочь. Они только отворачивались и ускоряли шаг. Ее принимали за пьяную или наркоманку. Иззи упрямо поднималась и ковыляла дальше, придерживаясь одной рукой за стены домов. Другой рукой она сжимала лямки рюкзака. Иззи не знала, по какой причине она не бросила его сразу, но ей казалось, что стоит разжать пальцы, как она лишится последних сил, никогда не доберется до дома, не выживет, не избавится от боли.
Так шаг за шагом она продолжала брести по улице, превозмогая боль и таща за собой рюкзак.
Кэти в своей спальне трудилась над новой сказкой, когда слабый стук у входной двери отвлек ее от работы и заставил пойти выяснить, что случилось. Она распахнула дверь и в первый момент даже не узнала подругу. Иззи прислонилась к косяку, обхватив себя руками за плечи. Рюкзак валялся у ее ног. Когда она подняла голову, Кэти увидела ее лицо и в ужасе замерла.
– Извини, – пробормотала Иззи. – Никак... не могу... ключ...
– О боже, – воскликнула Кэти. – Что с тобой случилось?
Иззи попыталась сфокусировать взгляд, но перед ней плясали лица трех или четырех Кэти, и все они казались ужасно расстроенными. Она попробовала улыбнуться, чтобы успокоить соседку, и сказать, что всё не так уж плохо, как кажется, но разбитые от ударов и бесчисленных падений губы свело так, что, произнеся первую сбивчивую фразу, теперь она могла выдавливать только отдельные звуки.
– На... меня... напали, – едва выговорила она.
Иззи сама удивилась своим словам. Почему она не сказала правду? А что произошло на самом деле? Чем больше она старалась вспомнить, тем меньше была уверена. Воспоминания и вчерашний сон сплелись в ее голове в один тугой клубок. Рашкин, Джон и Пэддиджек. Рашкин нападает на нее. Рашкин нападает на Пэддиджека. Джон нападает на Рашкина. Стрелы арбалета, мертвые крылатые кошки, разноцветные ленты, пляшущие под дуновением ветра и издающие при этом странный деревянный стук. Бесконечное падение со ступенек в снег. Это она упала или Пэддиджек? Или они оба?
– Мне надо... Надо лечь, – прошептала она. – И всё...
С этими словами Иззи рухнула на руки Кэти.
Когда Кэти осторожно провожала ее до постели, Иззи наконец-то разжала пальцы и выпустила ремень рюкзака. Всё, что произошло потом, смешалось в ее голове в одно неясное пятно из образов и звуков. Сознание то покидало Иззи, то снова возвращалось, а доносящиеся звуки напоминали сбившуюся настройку радиоприемника. Вот Кэти звонит куда-то по телефону. Кажется, потом ее повезли в больницу на машине. Иззи точно помнила, что с ней разговаривала врач, но почему она так похожа на Джилли? Пришлось закрыть глаза и просто слушать.
– Пара сломанных ребер, многочисленные кровоподтеки и легкое сотрясение, – услышала Иззи от Джилли-доктора, говорившей с пакистанским акцентом.
Словно перечисляют покупки в гастрономе. Только почему-то у нее в голове. Стоит у прилавка и говорит: «Да, я возьму эти сломанные ребра, только если они свежие».
– Вы говорите, что на нее напали? – продолжала доктор.
– Так сказала она.
Это голос Кэти. Вот только доносится откуда-то издалека. С другого конца комнаты. С другого конца города.
– Вы заявили в полицию?
– Боже, да я об этом и не подумала. Скажите, с ней всё будет в порядке?
– Мы обследуем ее к вечеру, но, думаю, после хорошего отдыха она снова будет...
Настройка в голове Иззи снова потеряла станцию. Всё вокруг исчезло.
Иззи очнулась в больничной палате. Она уставилась на покрытый трещинами белый потолок и стала гадать, как она здесь оказалась. В висках как будто появилась бригада маленьких человечков, которым кто- то поручил разнести ее мозг вдребезги. Иззи ясно ощущала движения лома, крушившего ее череп с угнетающей периодичностью. Потом видение изменилось, на смену маленьким человечкам пришла банда подростков, которые набросились на нее у студии Рашкина, сбили с ног и стали пинать ногами, смеясь при каждом ударе...
Так значит, на нее напали, и поэтому она оказалась в больнице. Ее сильно избили. Иззи вспомнила, как свернулась клубочком, чтобы закрыться от ударов. Неудивительно, что у нее всё болит. Каждая частица тела ноет от побоев, а в голове боль сильнее всего.
Иззи решила посмотреть, нет ли на столике у кровати болеутоляющих таблеток. Она повернула голову и увидела дремлющую на стуле Кэти. Как только та ощутила на себе взгляд Иззи, она сразу же открыла глаза.
– Как давно ты тут сидишь? – спросила Иззи.
Губы всё еще плохо ее слушались, челюсть болела, но она все же могла говорить. Иззи вспомнила, как стояла на пороге квартиры, не в силах произнести ни слова целиком.
