3
Громко звякая подковами сапог по мраморному полу фойе, Коди пересек зал и заметил взгляд Джерарда из кресла у самой двери. Ему была прекрасно известна гордость кукушек, но Коди не смог удержаться и поднял руку, словно сжимая в ней невидимый пистолет. В непосредственной близости от Джерарда он резко согнул указательный палец на воображаемом курке.
– Бах! – воскликнул Коди.
Затем он вышел сквозь высокие дубовые с латунными накладками двери, дал десятку швейцару и сел в свой длинный белый автомобиль.
Коди не обманывал Доминику. Он
Коди достал мобильный телефон, открыл его одной рукой, вытащил зубами короткую антенну и вызвал из памяти номер Рэя. Набранный номер ответил, и это несколько удивило Коди; он полагал, что после всего произошедшего Рэй мог просто выбросить свой телефон.
– Это Коди, – произнес он в трубку.
– Я тебе уже сказал, – отозвался Рэй, – что не хочу иметь с тобой ничего общего.
– Эй, приятель, разве так отвечают на телефонный звонок?
– Что тебе от меня нужно?
Коди нажал кнопку стеклоподъемника и высунул локоть в открытое окошко.
– Забавное совпадение, – сказал он. – Можешь мне не верить, но я тоже покончил с этим делом.
– Тогда зачем ты мне звонишь?
Коди без труда распознал тень недоверия в голосе собеседника.
– Есть один любопытный факт, – ответил он. – Я только что вышел из гостиничного номера Доминики, и ты никогда не догадаешься, что я там видел.
– У меня нет настроения разгадывать загадки, – буркнул Рэй. – Скажи прямо.
– Можно и прямо. Она заполучила вещицу, которую считает магическим горшком Ворона. Выглядит как хрустальный кубок, но я не прикасался к нему, так что не могу с уверенностью сказать, что это такое.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Ну, ты можешь поделиться этими сведениями с Джеком, вы ведь теперь часто общаетесь.
– Коди, я даю отбой.
– Потом будешь жалеть об этом.
В трубке раздался тяжелый вздох.
– Ладно. Что у тебя еще?
– Доминика и ее мальчики вдобавок к кубку заполучили еще и одну из твоих внучек.
– Они захватили…
– И не говори, что я никогда не помогал тебе, Рэй, – прервал его Коди.
Он нажал кнопку отбоя и выбросил телефон в окно.
– Может, теперь ты поверишь, что мы были друзьями, – пробормотал он, направляя автомобиль к шоссе.
4
Вся недавно обретенная уверенность покинула Керри по дороге через пустынные кварталы от школьного автобуса, где они встретили Парис, к цели их прогулки – автомобильной свалке. В подобных обстоятельствах трудно было сохранить не то что смелость, а просто присутствие духа. Керри и в лучшие времена не любила оказываться в центре внимания и знакомиться с новыми людьми. Ожидание враждебной встречи с друзьями Парис только усугубляло ее неуверенность. Но отступать было поздно.
Все трое шли в ряд – покрытая татуировкой Парис с одной стороны от Керри, Рори – с другой, впереди бежали собаки. Как только группа приблизилась к воротам, прерывающим забор из проволочной сетки, выскочила еще одна стая собак, и псы начали энергично облаивать друг друга и злобно скалить зубы. Керри почти прижалась к Рори – собаки выглядели такими свирепыми, что у нее участился пульс.
– Не беспокойся, – сказала Парис, заметив ее испуг. – Они просто ругаются. Если бы ты одна попыталась войти на их территорию, тогда другое дело, а со мной вы в безопасности.
Она распахнула одну створку ворот, сопровождавшие их собаки бросились внутрь и мгновенно сцепились с теми, кто поджидал изнутри. Но Керри сразу же поняла, что драка больше напоминает дружескую возню, и вздохнула с облегчением. Никто из четвероногих сторожей не собирался разорвать ее в клочья.
Парис жестом пригласила Рори и Керри пройти дальше, и вскоре они были представлены всем собравшимся на лужайке перед трейлером.
Казалось, что ни у кого из присутствовавших не было фамилий, только имена. Хозяином свалки автомобилей был пожилой седеющий мужчина по имени Мот. При знакомстве он молча кивнул и окинул Рори, а затем и Керри подозрительным взглядом. Немолодая женщина в замасленной спецовке и с собранными в хвост волосами, ее звали Анита, оказалась более дружелюбной. На лице женщины мелькнула та же тень узнавания, как и у Парис при первой встрече, но не последовало никаких признаков гнева.
