отвлечься, они быстро испаряются из памяти. Я хочу сказать, что все это интересно, но если об этих странных событиях не вспоминать постоянно, то они ускользают и становятся похожими на сновидения. Их так легко забыть.
– Так всегда бывает, когда дело касается магии – ее очень трудно удержать.
– Ты говоришь это исходя из собственного опыта?
– А зачем же мне так часто выслушивать истории Джека, как ты думаешь? – с улыбкой ответила Энни.
– Но как…
– Разреши мне дать тебе небольшой совет: постарайся смотреть на вещи не предвзято. Не считай, что тебе все о них известно. Попробуй хоть раз, и ты убедишься, что вокруг много удивительного.
Чуть позже Энни ушла спать, а Рори еще некоторое время сидел на скамейке, смотрел на улицу и надеялся, что Мэйда или Зия спустятся с дерева. Тогда он мог бы их расспросить, что все это значило. Расспросить до того, как солнце прогонит с неба звезды и вопросы, так густо клубившиеся в его голове. Но никто к нему не подошел, и Рори оставалось только размышлять над советом Энни непредвзято смотреть на обычные вещи.
Он был знаком с философией, если дело касалось искусства – живописи, книг, музыкальных произведений. Мог довольно точно определить характер нового знакомого и даже предсказать, как поступит определенный человек в той или иной ситуации. Однако Энни затронула глобальные понятия. Она предлагала свою собственную версию теории Платона: материя не является первичной, поскольку все материальные объекты являются лишь несовершенными копиями непреходящих абстрактных идей. По ее версии, мир не есть что-то постоянное, он изменяется согласно усилиям мысли.
Кажется, она говорила именно так. Значит, если посмотреть на дубы, обрамляющие улицу, можно увидеть что-то другое. И машина, медленно проезжающая мимо дома, на самом деле может быть… чем? Деревянным трамваем, запряженным обезьянками? Черепахой на колесах? А его рука тогда превращается в звериную лапу, канделябр или связку сосисок?
Рори поднял взгляд на густую крону огромного дуба.
А может, девчонки-вороны и в самом деле птицы, живущие на дереве?
В таком состоянии все казалось возможным, и от этого начинала кружиться голова. Наконец он все же вернулся в свою квартиру.
Телефонный звонок встретил его почти на пороге, Рори едва успел поставить пустую бутылку из-под пива в контейнер под раковиной. На мгновение его охватила паника – столь поздние звонки почти всегда сулили неприятности. Но через секунду он вспомнил, что разрешил Донне звонить до часу ночи. Рори успел снять трубку на третьем звонке, как раз перед включением автоответчика.
– Донна? – произнес он в трубку.
– Привет, Рори. Надеюсь, ты не возражаешь против такого позднего звонка. Я только что добралась до своего номера в гостинице.
Часы на кухне показывали уже почти половину второго.
– Все в порядке, – сказал он. – Я еще не ложился. Как проходит ваша конференция?
– Так же, как обычно проходят подобные мероприятия. Есть несколько интересных людей, с которыми хотелось бы поговорить, но мне вряд ли представится такая возможность. Большую часть времени мы выслушиваем выступления так называемых новаторов, на самом деле пережевывающих старые-престарые идеи. Настоящие новинки появляются не часто.
– Так зачем же ты туда поехала?
– Издательство «Тамарак» не такое уж большое, чтобы мы могли позволить себе отказаться даже от малейшего шанса продвинуть свои книги. Я хотела сказать, что мы теряемся среди членов Ассоциации букинистов, и наши стенды вечно задвигают в самый темный угол, тогда как издатели Стивена Кинга и Даниэлы Стил всегда на первом плане.
Рори засмеялся.
– Знаю, знаю, – продолжала Донна. – Я все преувеличиваю, на самом деле наши дела не так уж плохи. Мне нравится работать на ярмарочном стенде. После работы можно провести вечер за сплетнями на каком-нибудь приеме или ужине. Да ты и сам знаешь, как это бывает. Лили говорила, что ты выступал на нескольких писательских конференциях.
– Только я не люблю сплетен.
– Со временем тебе понравится, – насмешливо заметила Донна.
Несмотря на редкие встречи во время визитов Донны в Ньюфорд к Лили, Рори считал ее своей хорошей знакомой. Лили так часто рассказывала ему о своей подруге, что временами Рори казалось, что они общаются втроем. Скорее всего Донна имела о нем такое же представление.
– Так что происходит с Лили? – спросила Донна. – Ты разговаривал с ней после того случая?
– С тех пор, как послал тебе письмо по электронной почте, нет. Сейчас она в Аризоне, на съемках видеоклипа какой-то группы.
– Я беспокоюсь о ней. По-настоящему беспокоюсь.
Рори и сам испытывал тревогу, но в данный момент он был мало в чем уверен. После их разговоров с Энни о девчонках-воронах он уже больше не пытался представить ночное происшествие лишь как плод воображения Лили. Но рассказывать о своих открытиях Донне он был еще не готов, как не был готов открыться и Энни.
– Я тоже боялся за нее, – сказал он. – Но теперь склонен считать, что все это было последствием перенесенного стресса. Она, вероятно, не так сильно пострадала, как казалось в первое время. Я встречался с ней на следующий день после нападения, и Лили выглядела отлично, ни одного синяка, ни ссадины.
