Молитва Лягушки

Некогда жил один набожный человек, и был он настолько чист и безгрешен, что даже ангелы радовались, завидев его. Однако человек даже понятия не имел о том, что его считают святым: занимаясь своими повседневными делами, он сеял светлое и доброе, подобно цветам, безвозмездно источающим свой аромат, или фонарям, заливающим улицы своим светом.

А праведным человек был прежде всего потому, что забывал о прошлом людей и воспринимал их такими, какими они были сегодня; он смотрел сквозь телесную оболочку и проникал в самый центр души, где человек был чистым, непорочным, не осознающим свои проступки. Поэтому наш герой любил и легко прощал всех, кого встречал в жизни, и не видел в этом ничего особенного — таково было его мировоззрение.

Однажды ангел сказал ему:

— Меня направил к тебе сам Господь Бог. Проси чего хочешь, и ты получишь это. Хочешь обладать даром целительства?

— Нет, — ответил человек. — Пусть Бог сам исцеляет.

— Хочешь повернуть всех грешников на путь истинный?

— Нет, — последовал ответ. — Не мне вторгаться в чужие сердца. Это задача ангелов.

— Может, хочешь стать образцом добродетели, чтобы люди стремились быть на тебя похожими?

— Нет, — ответил святой. — Тогда мне придется стать объектом внимания.

— Чего же ты хочешь? — спросил ангел.

— Милости Божьей, — ответил человек. — С ней я получу все, что пожелаю.

— Нет, ты должен попросить какое-нибудь чудо, — ответил ангел, — в противном случае одно из чудес будет тебе навязано силой.

— Хорошо, тогда попрошу вот о чем: пусть добро свершается через меня, но при этом я совсем не должен осознавать происходящего.

Итак, было вынесено решение, что чудесным даром будет наделена тень этого человека; для этого ей нужно быть позади него. Так и произошло: повсюду, где падала тень — когда человек стоял спиной к объекту, — больные выздоравливали, земля становилась плодородной, высохшие реки наполнялись водой, а на лицах тех, кто сгибался под ударами судьбы, появлялся румянец.

Однако человек ничего об этом не знал. Внимание людей было приковано к его тени, а о нем самом они полностью забыли. Таким образом, его просьба вершить добрые дела, но при этом не становиться центром внимания была полностью выполнена.

Святость, как и истинное величие, никогда не осознается.

ПОЛЬ СЕЗАНН

В течение тридцати пяти лет Поль Сезанн жил в полной безвестности; он писал шедевры и дарил их ни о чем не догадывающимся соседям. Его любовь к искусству была столь всеобъемлюща, что ему никогда не приходила мысль о том, что его гений будет признан во всем мире; он не мог даже предположить, что когда-то его будут называть отцом современного изобразительного искусства.

Своей славой он обязан одному парижскому дельцу, рискнувшему как-то купить несколько его картин и представить миру искусства первую выставку работ Сезанна. Мир восторженно открыл для себя великого художника.

Сезанн был ошеломлен. Он прибыл в художественную галерею, опираясь на руку сына, не в состоянии скрыть своего изумления от того, что видит на выставке свои собственные работы. Повернувшись к сыну, он сказал:

— Посмотри, они вставили их в рамки.

Субхути и пустота

Однажды Субхути, ученику Будды, пришло осознание богатства и потенциальных возможностей пустоты, осознание того, что все в мире скоротечно, несовершенно и лишено эго. Погрузившись в состояние божественной пустоты, он блаженно сидел под деревом, как вдруг сверху начали сыпаться цветки.

И прошептали тогда Боги: «Мы восхищены твоим совершенным учением о пустоте».

Субхути удивился: «Но я ведь ни слова не произнес о пустоте!»

«Верно, — ответили боги, — ты ничего не говорил о пустоте, мы ничего не слышали о пустоте. Но это и есть истинная пустота». И дождь из цветов продолжался.

Если бы я говорил о своей пустоте или просто осознавал ее, разве была бы это истинная пустота?

Истинная музыка нуждается в звучной флейте, нотах, чистом листе, свете, состоянии, именуемом озарением, святости, отсутствии эго.

Скромность святого раввина

Одного старого раввина болезнь приковала к постели. Вокруг него собрались ученики и стали перешептываться о его беспримерной добродетели.

— Со времен самого Соломона не было такого мудрого человека, как он, — сказал один из них.

— А его вера! Она сродни вере нашего отца Авраама! — сказал другой.

— Его терпеливость подобна терпеливости Иова, — сказал третий.

— Только Моисей мог общаться с Богом, как он, — сказал четвертый.

Раввин, казалось, был чем-то озабочен. Когда ученики ушли, жена спросила его:

— Слышал, что они говорили о тебе?

— Слышал, — ответил раввин.

— Чем же ты так недоволен?

— Моя скромность… — пожаловался раввин. — Никто не упомянул о моей скромности!

Блажен, кто говорит: «Я — всего лишь четыре голые стены, и ничего внутри». Никто не может быть богаче его.

Уважаемый священник признается в преступлении

Девяностодвухлетнего священника почитали в городе все. Повстречавшись с ним на улице, люди низко кланялись ему: он был свят, его репутация была безупречной. Пастор был членом Ротари-клаба. Он не пропускал ни одного заседания клуба и всегда располагался в своем любимом углу комнаты.

Однажды он исчез. Создавалось впечатление, что он просто растворился в воздухе, — организованные жителями городка интенсивные поиски ничего не дали. Однако на следующий месяц на заседании Ротари-клаба священник как обычно сидел в своем углу.

— Господи, святой отец! — закричали присутствующие. — Где же вы были все это время?

— В тюрьме, — спокойно ответил церковник.

— Как в тюрьме? Да вы ведь и мухи не обидите!

— Это долгая история, — ответил старик. — Вкратце скажу вам, что случилось. Я купил билет на поезд в город и ожидал его прибытия на платформе, как вдруг увидел девушку ослепительной красоты,