дверь с шумом затворилась, несчастная женщина упала на железную кровать с тонким соломенным матрацем и, закрыв лицо руками, разразилась громкими рыданиями.
Ровно в два часа Сесиль явилась в суд и поднялась прямо в кабинет господина де Жеврэ. Следователь принял ее очень любезно.
— Я должен вам сообщить чрезвычайно важную новость, — сказал он. — Мы почти уверены, что нашли убийцу вашего отца.
— В самом деле, это очень важная новость, я бы прибавила — даже приятная, если бы это слово было уместно в таком печальном деле, — ответила Сесиль.
— Я жду от вас некоторых разъяснений, — возразил следователь.
— Касательно чего, сударь?
— Во-первых, касательно записной книжки, потерянной вами вечером второго декабря.
— Разве я вам не сообщила все, что могла?
— Вы увидите, что не все… Она найдена.
— А! — произнесла с изумлением Сесиль.
— Если только это та самая, — поспешил прибавить господин де Жеврэ, показывая книжку.
— Да, это моя. В нее было вложено письмо отца и пятьсот франков. Где вы ее нашли?
— Подумайте хорошенько.
Сесиль задумалась и через минуту спросила:
— Может быть, у содержательницы москательной лавки?
— Да.
— О, несчастная! Я не осмеливалась высказать подозрение и обвинить ее, не имея доказательств, но мой инстинкт подсказывал мне, что она принимала большое участие в смерти отца. Ах, это ужасно!
Сесиль закрыла глаза платком, как бы утирая слезы, затем, подняв голову, продолжала:
— Но Анжель Бернье не могла нанести удар сама, так как в день преступления находилась в Париже, а вы мне сейчас сказали, что задержали убийцу.
— Да.
— Кто он?
— Человек из низшего класса Парижа по имени Оскар Риго. Он в наших руках вместе с сообщницей.
— Анжель Бернье арестована? — с живостью спросила Сесиль.
— Нельзя было оставить ее на свободе после обнаружения улики. У Оскара Риго нашли некоторые вещи, принадлежавшие вашему отцу, по крайней мере мы имеем основание так думать.
Следователь наклонился и вынул из-под стола чемодан, найденный Флоньи.
— Это чемодан моего отца, — воскликнула, не колеблясь, Сесиль.
— Так, значит, мои предположения справедливы!
Сесиль открыла чемоданчик и осмотрела лежавшие в нем вещи.
— Все это принадлежало моему несчастному отцу, — сказала она. — Я сама метила его белье.
— Так ни малейшего сомнения не остается больше! Я вас пригласил сегодня, чтобы показать эти предметы. Теперь следствие быстро пойдет вперед.
— Когда вы позволите мне похоронить отца?
— Как только убийца будет приведен к трупу жертвы.
— А скоро?
— Да, скоро. Я извещу вашего покровителя, доктора Пароли.
— Не только покровителя, сударь, но моего лучшего друга! — воскликнула с жаром дочь Жака Бернье. — Сколько доброты ко мне, забот и преданности!
— Вы можете прибавить: сколько любви! — произнес, улыбаясь, господин де Жеврэ.
Сесиль скромно опустила глазки.
— Зато, сударь, я посвящу ему всю мою жизнь. Если бы нужно было пролить за него мою кровь до последней капли, я ни на минуту не поколебалась бы.
— Такие чувства делают вам честь. На сегодня наш разговор окончен, но завтра мне необходимо ваше присутствие.
— В котором часу я должна прийти?
— Ровно в одиннадцать.
Пароли ждал возвращения Сесиль с большим нетерпением. Войдя в лечебницу, она прошла прямо в кабинет директора.
— В чем дело, дорогая? — спросил он.
— Нашли убийцу моего отца.
Итальянец вздрогнул.
— Нашли убийцу, — повторил Пароли, чувствуя, как мурашки забегали по коже.
— Да… его арестовали.
Пароли вздохнул с облегчением: опасность миновала.
— Негодяй арестован вместе со своей сообщницей, — продолжала Сесиль.
— Какой сообщницей?
— Анжель Бернье.
Итальянец разыграл удивление.
— Арестована? — воскликнул он. — Анжель Бернье, ваша сестра?
— Ах, не называйте так это чудовище!
— Против нее есть улики?
— Да, несомненные. На ее квартире нашли мою записную книжку, а у убийцы отыскали чемодан отца.
Итальянец сильно изумился, но не подал виду.
— Как фамилия убийцы?
— Оскар Риго.
— Оскар Риго, — повторил Пароли и вдруг вспомнил, что человек, покупавший с ним нож в Марселе, с гордостью назвал себя Оскаром Риго. По какой странной случайности этот человек стал обладателем чемодана Жака Бернье?
— Не знаете ли вы, признался ли он в совершении преступления?
— Не знаю, господин де Жеврэ ничего не сказал, но я могу его спросить, если это вас интересует.
— Вы скоро увидите его опять?
— Завтра, в одиннадцать часов.
— Вот и прекрасно! Я вас провожу и пройду к мировому судье, который просит меня явиться в половине двенадцатого.
День прошел без особых приключений. Пароли ждал оружейника, который пришел в десять часов вечера. Он заперся с ним в кабинете и спросил:
— Ну, что?
— Не думаю, чтобы вы очень удивились моим новостям. Вы мастерски нанесли удар, подбросив записную книжку в комнату хозяйки лавки, вы, вероятно, предвидели, чем это кончится.
— А, ты понял? — сказал, улыбаясь, Анджело.
— Чтобы понять, не надо быть изобретателем пороха! Да, я понял и нашел все очень хитро задуманным.
— Я знаю, что она арестована утром.
— Лавку заперли, и люди правосудия — или несправедливости, назовите, как хотите, — взяли с собой ключ.
Пароли подскочил.
— Унесли ключ?
