В эту минуту улица была совершенно пустынна.
Пьемонтец толкнул дверь подъезда, чтобы узнать, не заперта ли она. Дверь подалась тотчас же.
Он вошел в коридор, тускло освещенный единственным газовым рожком, поднялся по лестнице, не замеченный консьержкой, занятой чисткой сапог, и пошел наверх, стараясь приглушить шум своих шагов.
Дойдя до третьего этажа, скупо освещенного лампой, висящей на втором, он подошел к двери Оскара и дважды в нее постучал.
Луиджи ждал, но никто не ответил и из квартиры до него не донеслось ни малейшего шороха.
— Черт возьми! — воскликнул Луиджи. — Ясно, что он все еще ищет стекольщика в Монтрейле! Я положительно ничем не рискую!
Он принялся рассматривать замок, но керосиновая лампа давала слишком мало света. Тогда он зажег несколько спичек и при их свете принялся подробно разглядывать замок. Довольная улыбка озарила его лицо. Вынув связку ключей, он выбрал один. Ключ повернулся с первого же раза, и дверь отворилась.
Войдя в квартиру, он бесшумно закрыл за собой дверь.
Вынув снова из кармана спички, он зажег свечку, стоявшую в медном шандале на полке рядом с какой-то бутылкой.
Налево находилась дверь, которую он и отворил. Она вела в темненькую каморочку, где спал Оскар в то время, когда у него жила Эмма-Роза. На постели лежал матрац и сложенные простыни, одеяло и подушки.
Луиджи отворил другую дверь и оказался в комнате, которую после отъезда Эммы-Розы занял Оскар. Комнатка была так мала, что кровать от стены доходила почти до самой двери.
Он подошел к окну, выходившему на улицу, и посмотрел из-за занавески.
«Улица Невер, — подумал он. — Пустынная улица. Лавок нет, окон совсем мало, одним словом, все идет великолепно».
Выйдя из квартиры, он тщательно запер дверь и, отделив ключ, положил его в карман, затем спустился по лестнице, никем не замеченный, вышел из дома и, взяв на ближайшей бирже карету, поехал в Монтрейль.
Оскар Риго прибыл туда незадолго до сумерек.
Утром этого дня он уже начал свои розыски, справился, в каких местах обычно собираются поесть и отдохнуть стекольщики, по большей части населяющие этот квартал.
Виноторговцы, к которым он обращался, отвечали, что почти все стекольщики собираются в кафе пьемонтца Пастафролла.
Когда Оскар вошел в заведение Пастафроллы, оно было почти совершенно пусто. Толстяк царил за прилавком, проверяя счета, старательно подводя итоги в больших засаленных книгах.
Оскар уселся за один из ближайших к конторке маленьких столиков и спросил вермут.
Патрон сдвинулся с места самолично, чтобы подать ему, но в то же время искоса тщательно изучал его, так как не мог признать в нем обычного посетителя.
— Вы, должно быть, не из здешних? — выпалил он наконец, будучи не в силах сдержать свое любопытство.
— Я сегодня у вас здесь в первый раз, и мой приход вовсе не случайный. Я пришел за маленькой справочкой об одном стекольщике.
Бледное, жирное, широкое лицо патрона приняло какое-то неопределенное выражение, и в то же время он иронически проговорил, устремив на Оскара свои маленькие блестящие глазки:
— А разве у вас украли что-нибудь, когда вставляли стекло?
— Несколько дней назад какой-то стекольщик вставлял стекло в квартире моей сестры. Он не только ничего не унес, а, напротив, оставил у нас одну вещь, принадлежащую ему.
— Какую вещь?
— А вот эту!
И с этими словами Оскар вынул из кармана алмаз, новенький, блестящий, и поднес его к самому носу Пастафроллы.
— Diabolo! — воскликнул толстяк. — Да ведь это стоит двадцать пять франков, как пить дать! Целый день пропал у того, кто потерял эту штуку!
— Вот потому-то я и ищу его. Я бы принес его и раньше, да мы сами нашли его только сегодня утром. Представьте себе: он завалился за диван.
— У вас есть какие-нибудь причины думать, что стекольщик, потерявший этот алмаз, непременно из здешних?
— Нет, я вовсе не знаю, из какого он квартала. Он просто проходил по улице, а мы его окликнули. Я только осведомился, где стекольщики чаще всего собираются, — мне указали Монтрейль и ваш кабачок, вот и все!
— В таком случае подождите, пока они соберутся ужинать.
Мало-помалу большая комната наполнялась посетителями, так что к девяти часам за столиками уже не было ни одного пустого места.
Толстяк подошел к Оскару.
— Ну вот, теперь время смотреть в оба, — сказал он, — все они, или почти все, уже в сборе.
— Не потрудитесь ли вы спросить у них об этом сами?
Гигант Пастафролла засел за конторку и крикнул громким басом:
— Эй, дети, помолчите-ка минутку!
Разговоры прекратились, как по волшебству. За столиками воцарилось глубокое молчание, и взгляды всех вопросительно устремились на Пастафроллу.
— Кто из вас потерял почти что новый ключ?
Все, точно сговорившись, одинаковым движением опустили руки в жилетные карманы и, пошарив, почти единогласно ответили:
— Не я! Не я!
— В каком квартале был найден этот алмаз? — спросил один из стекольщиков.
Пастафролла взглянул на Оскара, и тот поспешил ответить, что это случилось в Батиньоле.
— Ну, так это надо спросить у Карло и у Паретти, — продолжал тот же стекольщик. — Только они работают в Батиньоле, но их еще здесь нет.
— Я вам покажу их, когда они придут, — сказал Пастафролла.
Оскар стал с нетерпением ожидать появления двух названных рабочих.
Прошло около десяти минут. Вдруг дверь кабачка снова отворилась, и на пороге показались два новых посетителя.
— Вот и они, — сказал патрон.
Новопришедшие пошли в глубину комнаты и с трудом отыскали место за только что освободившимся столиком.
Оскар подошел к ним, не медля ни минуты.
— Ведь это вас зовут Карло и Паретти, не правда ли? — обратился он к ним.
— Да, сударь.
— Вы стекольщики и работаете в Батиньоле?
— Начиная от укреплений и до Батиньольского бульвара.
Бывший носильщик смотрел обоим стекольщикам прямо в глаза и наконец уселся около них.
В эту минуту дверь отворилась снова, и в ней показался Луиджи. Воротник его пальто был поднят до самых ушей, а широкие края шляпы совершенно скрывали лоб и глаза. Он вошел в комнату и обвел ее быстрым взглядом. В ту же минуту он заметил Оскара, который бросался в глаза рукой на перевязи.
Луиджи проскользнул между столами, уселся около разговаривавших и велел подать пиво.
Оскар, нисколько не думая о нем, так как даже не заметил его прихода, продолжал свой допрос:
— Не потерял ли кто-нибудь из вас совершенно новый алмаз?
Стекольщики порылись в карманах и в один голос ответили:
— Нет, сударь.
И оба в одно и то же время показали Весельчаку свои алмазы.
