своего отца и добиться оправдания несчастной, невинно пострадавшей женщины.
— Разоблачить убийцу… — произнес художник. — И что вам это даст? С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Срок давности истек. И закон тут бессилен.
— А мне что до этого? Если правосудие ничем не может мне помочь, обойдусь без него. Сам свершу правосудие.
— А не знаете ли вы случайно, — спросил Этьен, — жива ли еще Жанна Фортье?
— Нет, но намерен навести справки.
— Если хочешь, этим займусь я… — предложил Жорж. — Мне гораздо легче сделать это, я ведь вхож во Дворец правосудия, лично знаком с представителями закона самого разного уровня.
— Очень меня обяжешь. Но, по-моему, обо мне и моих делах мы уже вволю поговорили. Давай-ка поговорим о тебе. Ты доволен своей жизнью?
— В высшей степени. Мне даже пожелать нечего. Мой опекун стал моим лучшим другом. Клиенты хорошо знают дорогу в мой кабинет. Я работаю… Преуспеваю… Чего еще желать можно?
— Хорошей жены.
Жорж рассмеялся.
— Жены! У меня еще есть время поразмыслить на эту тему. Впрочем, скорее всего я поступлю, как мой опекун… останусь холостяком… До сих пор я был больше склонен к холостой жизни. А ты?
Люсьен покраснел до корней волос.
— А я нет… — ответил он, — но ведь прежде, чем думать о женитьбе, нужно занять определенное положение в обществе.
Жорж заметил, что его друг покраснел. И сказал:
— Что вовсе не мешает тебе думать о ней уже сейчас.
— Согласен; но именно поэтому я и говорю, что, прежде чем жениться, нужно обрести твердую почву под ногами. Люси — та девушка, что будет моей женой, — так же бедна, как и я. Она сирота, выросла в приюте, но у нее чистая душа и золотое сердце. К тому же она трудолюбива, как пчелка.
— И ты любишь ее?
— Всем сердцем, всей душой, безгранично. Без нее я никогда не смогу быть счастлив.
— Ну что ж, будем надеяться, что в самом ближайшем времени дела твои пойдут в гору, и ты будешь совершенно счастлив. Считай, что я уже пригласил себя на твою свадьбу!
Ужин был веселым и долгим. С товарищем по коллежу и художником Этьеном Кастелем, за вечер ставшим другом и ему, Люсьен расстался лишь в одиннадцать.
— Положись на нас и работай, — сказал Жорж, пожимая ему на прощание руку.
И молодой человек, окрыленный надеждой, отправился к себе. Если Люсьен пребывал в радостном настроении, то Люси была очень грустна. Весь вечер дочь Жанны Фортье с нетерпением — а потом и со все возраставшей тревогой — ждала возвращения жениха. Наконец в половине двенадцатого она услышала, как внизу хлопнула тяжелая входная дверь. На лестнице раздались шаги. Взволнованная девушка приоткрыла дверь.
— Это вы, господин Люсьен? — тихонько спросила она.
— Да, дорогая моя Люси, — ответил молодой человек.
— Знаете, я так беспокоилась! Мне было так страшно! Все казалось, что с вами, наверное, случилось какое-то несчастье…
— Дорогая малютка Люси, вы же видите, что предчувствие обмануло вас. Сегодня мне сопутствовало только счастье. Не позволите ли войти и рассказать об этом?
— Позволю. Заходите; пока вы будете рассказывать, я закончу свою работу.
Люсьен взял стул и сел возле девушки.
— Виделись вы со своим старым другом, господином Жоржем Дарье? — спросила она.
— Да.
— И как он вас принял?
— Как и положено человеку, сердце которого живо. Я вновь обрел своего доброго старого друга.
— Он пригласил вас на ужин?
— Да, я только что от него.
— И обещал помочь найти работу?
— Через месяц я буду главным инженером у одного невероятно богатого промышленника, который сейчас возводит в окрестностях Парижа большой завод; он ни в чем не может отказать моему другу Жоржу Дарье.
Люси захлопала в ладоши.
— Ах! — воскликнула она. — Я так счастлива! А теперь нам обоим нужно отдохнуть, к тому же не стоит давать соседям повод для сплетен. Ступайте к себе!
Жорж Дарье был очень отзывчивым молодым человеком. И принял близко к сердцу то положение, в котором оказался Люсьен, — ведь к нему он питал искреннюю привязанность. Поэтому на следующий же день он с утра пораньше отправился на улицу Мурильо, чтобы ходатайствовать за него перед Полем Арманом. Поднявшись по лестнице, ведущей в жилище миллионера, он спросил у стоявшего там камердинера:
— Может ли господин Арман принять меня?
— Сожалею, господин Дарье, но господин Арман в отъезде… — ответил слуга.
— И надолго? — огорченно спросил Жорж.
— Я не знаю, но госпожа Мэри, должно быть, в курсе. Она, конечно же, примет вас, господин Дарье, и сможет ответить на все интересующие вас вопросы. Прикажете доложить?
Жорж был частым гостем в особняке, и от него не укрылся тот факт, что девушка имеет большое влияние на отца. Поэтому поспешил ответить:
— Если вы полагаете, что это не побеспокоит госпожу Арман, будьте любезны, передайте ей мою визитную карточку.
— Пройдемте в гостиную, сударь, а потом я извещу госпожу.
Мэри, давно уже полностью одетая и причесанная, прочитав имя на карточке, сразу же спустилась вниз.
— Здравствуйте, господин адвокат, — сказала она с самым любезным видом, протягивая Жоржу Дарье руку, — направлялись вы, конечно же, не ко мне, в этом я совершенно уверена, но все же признательна за то, что вы решили меня проведать. Садитесь, поболтаем немножко.
— Как вы себя чувствуете, сударыня?
— Чудесно; лучше, чем когда-либо раньше.
Внезапно сильный приступ кашля заставил ее умолкнуть.
— Проклятый кашель! — едва слышно проговорила она, когда приступ утих. — Никак меня не оставляет и страшно мне надоел!
И она отерла выступивший на лбу пот.
— Вы как-нибудь пытаетесь его вылечить? — спросил Жорж, прекрасно зная, что девушка больна неизлечимо.
— Только этим и занимаюсь! — ответила Мэри. — Врачи совсем замучили меня всякими лекарствами. Небольшое раздражение горла — это, однако, должно легко вылечиться. А! Пустяки! Вы хотели повидаться с отцом?
— Да, сударыня.
— Он уехал на три недели, и в Париж вернется только в начале следующего месяца. Я осталась совсем одна и, признаюсь, временами одиночество тяготит меня. Ну а о чем вы хотели поговорить с отцом? Мы с ним переписываемся, и, если речь идет о чем-то срочном, я могу сообщить ему о вашем визите и изложить суть дела.
— Я сам поговорю с ним по возвращении, но очень рад, что мне довелось сегодня увидеться с вами. И попрошу вас оказать мне посильную поддержку…
— С удовольствием… О чем идет речь?
— О приеме на работу к господину Арману одного молодого человека, выпускника Школы искусств и
