торговец.
— Очень просто. По поводу одного наследства нам надо найти господина Проспера Гоше, адрес которого нам неизвестен, но мы знаем, что он недавно купил у вас дрова.
— Уверены ли вы в этом?
— Совершенно уверен, 20 октября вы доставляли ему дрова.
— Как вы узнали?
— Из счета, найденного на дороге.
— В Монтрейле?
— Нет, в Париже.
— У вас с собой этот счет?
— Вот он.
Торговец посмотрел бумагу, которую подал ему Рене.
— Да, — сказал он, — вот клеймо моего кассира, заказ был сделан в мое отсутствие, но я могу ответить, так как, без сомнения, он занесен в книгу.
Ришар открыл книгу заказов за 20-е число.
— Да, — сказал он, — действительно, господин Проспер Гоше покупал у меня дрова.
Рене и доктор переглянулись.
— Только, — прибавил торговец, — я не вижу адреса.
— Не может быть! — воскликнул Рене.
— Посмотрите сами…
— Однако вы доставили ему дрова?…
— Да, конечно. Но, вероятно, господин Проспер Гоше приказал погрузить дрова при себе и сам показал дорогу.
— В таком случае, тот, кто отвозил дрова, укажет нам этот адрес.
— К несчастью, он уехал в Жуанвиль и вернется не ранее как через два часа.
— Благодарю вас, мы придем через два часа.
Рене взял обратно счет и вышел вместе с Этьеном.
— Что нам делать? — спросил Рене.
— Вооружиться терпением и ждать, — ответил племянник Пьера Лорио.
— В таком случае, отошлем экипаж.
— Да, тем более что я еще должен предупредить моего шарантонского помощника, что не могу приехать сегодня в госпиталь. Я напишу телеграмму и попрошу кучера отдать ее на первой телеграфной станции; затем мы позавтракаем, чтобы убить время.
Молодые люди зашли в кафе.
Доктор написал депешу, а кучер, получив щедрую плату, охотно взялся отправить ее и исполнил поручение с примерной точностью.
В указанный час оба приятеля были снова у Ришара.
Работник, возивший дрова, вернулся.
— Жак, — сказал ему хозяин, — вот эти господа желают задать тебе несколько вопросов по поводу доставки, порученной тебе 20-го прошлого месяца.
— Доставки 20-го прошлого месяца? — повторил Жак. — Кому?
— Господину Просперу Гоше.
— Да, да, я припоминаю.
— Куда же вы отвезли дрова?
— Недалеко отсюда. На холм патронного завода, в Баньоле.
Спрашивавшие вздрогнули от радости и надежды.
— В частный дом?
— Да.
— Вы помните покупателя?
— Отлично.
— Опишите его!
— Их было двое…
— Двое!…
— Маленький толстяк и другой, высокий и худой.
Этьен и Рене снова переглянулись. Лакей в ресторане Ришфе также говорил о высоком, худом и о маленьком, толстом. Казалось несомненным, что оба эти описания относились к одним и тем же лицам.
— А они жили в том доме, куда вы возили дрова? — продолжал доктор.
— Да, они сказали, что служат у господина Гоше.
— А! Так вы не видели его самого?
— Нет.
— Ну, так мы пойдем к нему.
— Пойдете к нему!… — со смехом повторил рабочий. — Я думаю, что это будет не очень легко.
— Почему? — с беспокойством спросил Этьен.
— Потому, что Проспера Гоше нет больше на свете, если верить тому, что все рассказывали на другой день после пожара. Он сгорел заживо вместе со своими слугами, так как их никто не видел.
— Сгорели… пожар… — прошептал доктор прерывающимся голосом. — Где это, объясните?
— В своем доме, конечно.
— В его доме, на холме?
— Да, в том самом, куда я отвозил дрова. Можно подумать, что они купили их нарочно, чтобы изжариться.
— А когда произошел этот пожар? — едва мог спросить Рене.
— В тот же вечер, когда я отвез дрова, с 20-го на 21-е число.
— О! Я боюсь понять!… — прошептал Этьен. — Мне кажется, что я схожу с ума!
— Мужайтесь, друг мой, — сказал Рене. — Ничто еще не доказывает, что было совершено ужасное преступление. Кому принадлежал сгоревший дом? — спросил он.
— Не могу вам сказать, но вы узнаете это в Баньоле.
— Как туда пройти?
— Поднимитесь на холм по маленькой тропинке, которая начинается в двух шагах отсюда, пройдите через площадку холма, потом снова спуститесь, и вы очутитесь в Баньоле. На половине дороги, на холме, вы увидите кучу пепла — это место пожара.
— Благодарю, друг мой, — сказал доктор, давая Жаку пять франков.
Затем он поклонился хозяину и, взяв под руку Рене, увлек его за собой. Работник проводил их до ворот, крича:
— Поверните направо!
Два приятеля почти бежали, не обмениваясь ни словом, отлично зная мысли друг друга. Задыхаясь, они взбежали на вершину холма и, остановившись на несколько минут, чтобы перевести дух, побежали дальше.
Минут через пять они заметили в трехстах шагах перед собой кучу камней и обгоревших бревен.
Они снова остановились перед развалинами сгоревшего дома.
— А! — вскричал молодой доктор, лицо которого было покрыто слезами. — Если Берта погибла в пламени, это ужасно.
— Не думайте так, — возразил Рене, стараясь подавить свое волнение. — Ничто еще не доказывает, что было совершено такое ужасное преступление. Помните, что до открытия истины мы нуждаемся в полном хладнокровии и спокойствии.
— Я чувствую, что вы правы, но не могу быть сильным, когда отчаяние разрывает мне сердце, но тем не менее я постараюсь.
По приходе в Баньоле Рене остановил первого попавшегося прохожего.
— Можете вы мне сказать, сударь, кому принадлежал сгоревший дом?
— Господину Сервану.
