Рока. Онъ былъ сынъ одного небогатаго крестьянина изъ сос?дняго съ нами села, и пришелъ къ намъ изъ Италіи и другихъ сторонъ, гд? онъ служилъ солдатомъ. Л?тъ дв?надцать тому назадъ его увезъ изъ деревни проходившій чрезъ нее съ своею ротою капитанъ; и вотъ привелось ему опять возвратиться на родную сторону. Пришелъ онъ къ намъ, од?тый по солдатски, весь въ цв?тахъ, и везд? у него вис?ли разные стеклянные шарики и стальныя ц?почки. Люди наши, народъ все лукавый, способный подыматься на всякія хитрости, особенно когда д?лать имъ больше нечего, сосчитали и подм?тили: сколько у него вс?хъ этихъ бирюлекъ и разныхъ нарядовъ; и оказалось, что у него всего-то было только три платья съ чулками и подвязками, но только онъ такъ ловко ум?лъ изворачиваться ими, такъ хорошо ум?лъ м?нять ихъ и поперем?нно над?валъ одно съ другимъ, что не сосчитавши всего его убранства, можно было поклясться, что у него на худой счетъ десять перем?нъ платья и штукъ двадцать пуковъ разныхъ перьевъ. Былъ онъ, при всемъ этомъ, немного музыкантъ, и такъ хорошо игралъ на гитар?, что у насъ говорили, будто онъ заставляетъ гитару не играть, а говорить. Къ тому же онъ былъ еще стихоплетъ, и о всякомъ пустяк?, происходившемъ у насъ въ околодк?, ум?лъ настрочить бумагу мили въ полторы. Вотъ этотъ то бравый солдатъ, этотъ щеголь, стихоплетъ и музыкантъ Винцентъ Розка заставилъ Леандру взглянуть на себя изъ окна своего дожа; и чтожъ вы думаете? Вс? эти разныя цацки соблазнили ее, а плаксивыя п?сни солдата съ ума ее свели; стала она в?рить вс?мъ небылицамъ, которыя городилъ ей этотъ воякъ, и ужъ видно такъ чорту угодно было, — пригляд?лся онъ ей такъ, что просто души въ немъ не слышала она, между т?мъ какъ солдатъ не усп?лъ еще и подумать хорошенько объ ней. Вамъ изв?стно, господа, ничто не устроится такъ скоро, какъ любовное д?ло, когда женщина сама возьмется за него, и точно: прежде ч?мъ которому-нибудь изъ жениховъ Леандры въ голову пришло подумать что-нибудь на счетъ ея и стихоплета солдата, ихъ ужъ и сл?дъ простылъ.
Уб?жала Леандра съ солдатомъ изъ отцовскаго дома; матери у нее н?тъ, и она сана помогла этому затесавшемуся къ намъ воину одержать такую поб?ду, какой, я полагаю, онъ никогда въ жизни не одерживалъ, хотя и городилъ намъ про разныя свои поб?ды. Происшествіе это взбудоражило весь околотокъ. Я и Ансельмъ не знали, что и подумать; отецъ Леандры былъ ни живъ, ни мертвъ; родные были обезславлены, судіи — разбужены, полицейскіе и сыщики — посланы въ погоню. Осмотр?ли дороги, л?са, словомъ все, что могли, и наконецъ, на третьи сутки, нашли Леандру въ одной рубашк?, въ какой то пещер?, въ горахъ, безъ денегъ и безъ вещей, которыя она унесла изъ дому. Привели ее въ несчастному отцу, и тамъ распросили у нее въ подробности, какъ случилось все это грустное д?ло. Леандра объявила безъ обиняковъ, что Винцентъ Рока надулъ ее, что онъ уговорилъ ее б?жать изъ дому, повалявшись обв?нчаться съ нею и увезти ее потомъ въ прекрасн?йшій городъ въ ц?ломъ св?т? — Неаполь, что проведенная и просто околдованная имъ, она пов?рила всему, что говорилъ ей этотъ негодяй, и обокравъ отца р?шилась уб?жать съ любовникомъ. Разсказала она и то, какъ онъ увелъ ее въ горы, какъ ограбилъ ее тамъ и заперъ въ той пещер?, въ которой ее нашли, а самъ ушелъ, Богъ его знаетъ куда. Все это, конечно, только пуще удивило насъ вс?хъ.
Правду сказать, государи мои, немного трудно пов?рить воздержности этого негодяя, но Леандра клялась вс?мъ святымъ, что онъ не приб?гнулъ къ насилію, и этого было довольно, чтобы ут?шить несчастнаго ея отца. И не пожал?лъ онъ тогда вс?хъ другихъ пропавшихъ у него сокровищъ, получивъ назадъ въ ц?лости такое сокровище, которое стоитъ разъ потерять, чтобы никогда уже не найти. Съ того времени, какъ возвратилась домой Леандра, отецъ р?шился скрыть ее отъ глазъ людскихъ, и заперъ ее въ сос?днемъ город? — въ монастырь, возлагая всю надежду на время, которое, можетъ быть, заставитъ позабыть о дурномъ поступк? его дочери. Молодость Леандры оправдывала этотъ поступокъ ея передъ т?ми людьми, которые не им?ютъ надобности безславить и прославлять ее, которые знали и умъ ея и нравъ. Они свалили всю б?ду на женскую в?тренность, на женскій характеръ, который въ частую д?лаетъ такое, что челов?ку разсудительному никогда и въ голову не придетъ.
Съ того времени, какъ заперли Леандру въ монастыр?, замкнулись и глаза Ансельма; безъ Леандры имъ стало ничего не видно, и что было вид?ть имъ безъ нее на св?т?. Да тоже сталось и со мной; и для меня безъ Леандры не осталось радостей на земл?. И съ той поры, какъ стало пропадать наше терп?ніе, стало усиливаться наше горе; мы проклинали солдата съ его нарядами, проклинали сл?поту отца, и кинувши родное село, задумали скрыться въ этой долин?. Мы привели сюда наши стада; Ансельмъ — овецъ, а я — козъ; и живемъ теперь, среди этихъ рощъ, то вспоминая, то тоскуя о нашей любезной, то расп?вая п?сни, въ которыхъ хвалимъ и коримъ сгубившую насъ Леандру прекрасную. И по нашему прим?ру много другихъ влюбленныхъ въ Леандру пришли укрываться въ этихъ горахъ; и столько ужъ ихъ теперь набралось зд?сь, что стали эти горы похожи на пастушью Аркадію, въ которой со вс?хъ сторонъ слышно одно слово: Леандра. Одинъ зоветъ ее причудливой и в?треной, другой коритъ ее солдатомъ, третій благословляетъ и прощаетъ ее, четвертый хулитъ и проклинаетъ; одни прославляютъ красоту ее чудесную, другіе проклинаютъ ея нравъ. Словомъ вс? унижаютъ ея и вм?ст?, какъ Богу своему, поклоняются ей; и в?рите ли, до того доходятъ безумство н?которыхъ, что они корятъ ее за данный имъ будто бы отказъ, хоть никогда они ни одного слова не промолвили съ ней; другіе изъ себя выходятъ отъ ревности, хоть ревновать ее тоже не приходится, потому что она не усп?ла еще сд?лать ничего такого, чего ужь не исправить во в?къ. И зд?сь вокругъ вы не найдете ни одного грота, ни одной пещеры, ни одного ручейка, ни одного дерева, гд? бы вы не повстр?чали горюющаго и в?трамъ поверяющаго тоску свою пастуха. Везд? только и слышно имя Леандры: Леандра — грохочутъ горы, Леандра — журчатъ ручьи, Леандра, вотъ нашъ богъ въ этой долин?; вотъ волшебница, околдовавшая и отравившая насъ вс?хъ. Изъ-за нее вс? мы находимся, сами не знаемъ, въ какомъ то страх?. Но вс?хъ тяжел?е, и умн?е, и безумн?е тоскуетъ Ансельмъ; рыдаетъ онъ въ разлук? съ Леандрой, и рыдая поетъ подъ звуки скрипки, на которой онъ такъ же прекрасно играетъ, какъ прекрасно слагаетъ свои унылыя п?сни. Я же поступаю, по моему мн?нію, благоразумн?е: громко проклиная дов?рчивость и в?тренность женщинъ, ихъ обманчивыя клятвы, ихъ изм?нчивость и ихъ неразборчивый вкусъ. И теперь вамъ, в?рно, стало понятно, господа, почему я не долюбливаю эту козу, хотя она и лучшая въ моемъ стад?: она женскаго рода. Вотъ вамъ та исторія, которую я об?щалъ разсказать. Если она вышла длинновата, то пов?рьте мн?, что и охота моя — послужить вамъ ч?мъ могу ничуть не короче. Господа! молочная моя зд?сь поблизости; если вамъ угодно заглянуть въ нее, милости просимъ; вы найдете тамъ св?жій творогъ, св?жее молоко и отличные св?жіе плоды.
Глава LII
Разсказъ этотъ показался весьма интереснымъ, и восхищенный имъ каноникъ осыпалъ похвалами разсказчика, который походилъ скор?е на остроумнаго придворнаго, ч?мъ на грубаго пастуха, и оправдывалъ слова священника, говорившаго: что въ горахъ можно находить иногда весьма д?льныхъ людей. Всякій съ своей стороны, похвалилъ молодаго пастуха, но похвалы Донъ-Кихота затмили вс? остальныя. «Другъ мой», сказалъ онъ пастуху, «еслибъ мн? дозволено было вдаться сегодня въ какое-нибудь приключеніе, то, клянусь теб?, я сію же минуту отправился бы за прекрасной Леандрой: я похитилъ бы ее — не смотря ни на какихъ настоятельницъ изъ монастырскихъ ст?нъ, въ которыхъ б?дную д?вушку держутъ противъ воли, и передалъ бы ее теб? съ однимъ условіемъ: не забывать законовъ странствующихъ рыцарей. воспрещающихъ оскорблять дамъ. Сильный, однако, в?рой моей въ Бога Всемогущаго, я над?юсь, что могущество злаго волшебника не в?чно будетъ торжествовать надъ могуществомъ другого, исполненнаго лучшихъ нам?реній; и тогда ты см?ло можешь разсчитывать на мою готовность служить теб?, ибо, какъ рыцарь, я ниспосланъ въ міръ помогать нуждающимся, гонимымъ и сирымъ».
До сихъ поръ пастухъ не обращалъ никакого вниманія на Донъ-Кихота, но посл? этихъ словъ, онъ съ любопытствомъ началъ разсматривать его съ головы до ногъ; и, видя передъ собою какую то тощую, несчастную фигуру, спросилъ сид?вшаго рядомъ съ нимъ цирюльника, что это за чудакъ?
— Кто же, отв?тилъ цирюльникъ, какъ не знаменитый Донъ-Кихотъ Ламанчскій, бичь зла, каратель неправды, поддержка д?въ, ужасъ великановъ и непоб?димый поб?дитель вс?хъ.
— Это что-то смахиваетъ на т?хъ господъ, о которыхъ пишутъ въ рыцарскихъ книгахъ, зам?тилъ пастухъ; они д?лали все тоже, что этотъ рыцарь, но только вы, ваша милость, должно быть, шутите, потому что у этого пот?шнаго господина голова, кажись, не въ порядк?.
— Негодяй! воскликнулъ Донъ-Кихотъ; это у тебя она, видно, не въ порядк?, у меня же она въ
