лицо Хичкока, обрамленное тенью его же профиля. Собирая со стола свои вещи, профессор Куинн заметила, с каким пристальным вниманием Сантомассимо разглядывает этот портрет.
— Это он привел вас сюда? — спросила она.
— Я предпочел бы поговорить об этом, когда мы останемся одни.
Она загадочно улыбнулась и повела его к лифту. Они спустились на первый этаж и вышли из корпуса. На улице стало жарко, смог раздражал Сантомассимо горло.
— Должна предупредить вас, — сказала профессор Куинн, пока они шли по дорожке, — если вы пришли навести справки о ком-то из студентов, чтобы затем привлечь его к секретной работе, я буду рада помочь вам, но непременно сообщу студенту, что вы им интересовались.
— Нет, профессор Куинн, дело совсем не в этом.
Китайский ресторанчик «Медленная лодка» изнутри напоминал темную пещеру. Бамбуковые занавеси ограждали небольшой водопад, вода по выложенным горкой камням стекала в пруд с золотыми рыбками, в центре которого стоял миниатюрный каменный храм. Цены были невысокими, однако наплыва студентов не наблюдалось — сидели лишь преподаватели и сотрудники расположенных рядом с университетом корпораций.
Они разместились в отдельной кабине, и Сантомассимо смутился еще больше. У профессора Куинн, по-видимому, была склонность прямо и открыто смотреть в глаза собеседнику.
— Должен попросить вас не разглашать содержание нашего разговора, — осторожно начал Сантомассимо. — Вы можете мне это пообещать?
— Да.
Китаец в золотистом халате, улыбаясь, поставил перед ними два бокала воды со льдом. Сантомассимо подождал, пока он уйдет. Профессор Куинн продолжала смотреть на лейтенанта. Теребя край скатерти, он взглянул прямо в зеленые глаза собеседницы — истинно ирландские глаза.
— Вы, должно быть, слышали об убийстве на пляже в Палисейдс? — спросил он.
— Билл Хасбрук, — ответила она. — Конечно. Это был настоящий шок.
— Вы знали его?
— Я знала о нем. Он представлял некоторых наших студентов.
— Студентов? Они пользуются услугами такого дорогого агентства, как «Хасбрук и Клентор»?
Она улыбнулась:
— Наш факультет считается весьма престижным, лейтенант Сантомассимо. Взять, например, нашу программу. Она была разработана профессором Блэкером,77 и за последние пятнадцать лет наши выпускники принесли киноиндустрии более двух миллиардов долларов. Но Блэкера уже нет, и киноведением здесь теперь занимаюсь я. Лучшие из наших студентов по окончании факультета работают с «Хасбрук и Клентор».
— Как вы думаете, была ли у кого-нибудь веская причина для убийства мистера Хасбрука?
— Не думаю. Он был очень порядочным человеком.
Сантомассимо откинулся на спинку стула, так как к ним вновь подошел официант. Они заказали цыплят с чесноком и свинину «му-шу». Официант, улыбаясь, поклонился, забрал меню и исчез.
— Вы знаете, как погиб Хасбрук? — спросил Сантомассимо.
— Если не ошибаюсь, его убили летающей бомбой.
— Да. Бомбой в игрушечном самолете. Вас это не наводит ни на какие размышления?
— Нет.
Сантомассимо тяжело вздохнул.
— Как известно, его агентство среди прочего занималось рекламой, — заметил он.
— Это мне ни о чем не говорит, лейтенант.
— Совершено еще одно убийство, профессор. Не знаю, упоминались ли в прессе какие-либо подробности. Вторая жертва — молодая женщина, блондинка, убитая вчера в отеле «Виндзор- Ридженси».
Профессор Куинн смотрела на него выжидающе.
— Вы ничего не слышали об этом, не так ли? — спросил Сантомассимо.
Она кротко улыбнулась, словно прося извинения:
— У меня нет времени читать газеты. Я веду два семинара, читаю лекции да еще пишу книгу… Должность весьма ответственная, лейтенант. Если я к сентябрю не представлю издателю рукопись книги…
— Понимаю.
— Да? Здесь — или-или: нет книги — нет и работы. И книга должна быть хорошей. Очень хорошей.
— И о чем же эта книга?
— О жестокости в кино.
— Хичкок?
— Конечно, ему будет посвящено немало страниц. Юмор Хичкока — одна из форм жестокости.
— Да, именно… сочетание жестокости и — полагаю, вы правы, — юмора. Черного юмора. Юмора, который делает убийства в его фильмах нелепыми, опереточными, порой почти пародийными. Вот это и привело меня к вам. Мне нужна ваша помощь, профессор Куинн.
Официант принес свинину. Ловко разложил на тарелке маленькие блинчики, поставил керамические мисочки со сливовым соусом и затем поставил на стол белые тарелки со свининой. Цыплята были поданы в керамических чашах с красивым цветочным орнаментом ручной работы.
Официант ушел, и они приступили к еде. Профессор Куинн ловко управлялась с палочками. Сантомассимо попробовал последовать ее примеру, но в итоге был вынужден взять вилку, предусмотрительно принесенную официантом.
— Девушка из отеля «Виндзор-Ридженси», — продолжил разговор Сантомассимо, — впервые приехала на Западное побережье. На съезд секретарей. Убийство было совершено в номере отеля. В душе.
— Простите, но я не вижу…
— Того, кто снимал этот номер до нее, звали Н. Б. Эйтс.
— Эйтс.
— Н. Б. Эйтс. Норман Бэйтс.
— Дайте поразмыслить. Девушку убивают в номере отеля, в душе. До нее номер снимал некто Н. Б. Эйтс — имя, напомнившее вам о Нормане Бэйтсе, которого сыграл Энтони Перкинс в «Психозе».78 Что, в свою очередь, заставило вас прийти ко мне.
— Человек, которого убил игрушечный самолет, занимался рекламой. Герой Кэри Гранта в фильме «К северу через северо-запад» тоже работал в этой сфере.79
— Простите, лейтенант, но мне это кажется неубедительным.
Сантомассимо улыбнулся направлявшемуся к ним официанту и покачал головой, и тот вернулся на свое место у пруда с золотыми рыбками.
— Но обстоятельства убийства на пляже соответствуют тому, что показано в фильме, — продолжал настаивать Сантомассимо. — Бегун на пляже разорван на части врезавшимся в него игрушечным самолетом, начиненным шестью унциями взрывчатки…
Профессор Куинн молча поглощала цыпленка, глубоко задумавшись над тем, что говорил Сантомассимо.
— Дорогой игрушечный самолет, — продолжал он, — работающий на бензиновом двигателе, управляемый дистанционно, врезается прямо в тело Хасбрука.
Она бросила на него пронзительный взгляд. То, что он знал о насильственной смерти, отличалось от того, что знала она об изображении насильственной смерти на экране. Однако он говорил о случившемся так, как будто этой разницы не существовало.
— Возможно, — согласилась она, — но маловероятно. Кэри Грант бежал по безлюдной степи, а за ним гнался «кукурузник». Он действительно был коммивояжером, но он не был убит. Напротив, самолет
