кадров, в которой открывалась жестокая абсурдность грозившей герою смерти, нагнетала в зале атмосферу утонченного, эстетизированного насилия.
Сантомассимо украдкой наблюдал за тем, как сидящая рядом высокая девушка быстро конспектирует увиденное, делая сокращения, которые теперь были ему понятны.
КРУПНЫЙ ПЛАН. РУКИ. НОЧЬ
Руки хватаются за перекладину лестницы. Джимми Стюарт подтягивается. Музыка
ОБЩИЙ ПЛАН. ВОР. ПОЛИЦЕЙСКИЙ. ДЖИММИ СТЮАРТ
Погоня по крыше. Джимми Стюарт бежит позади
СРЕДНИЙ ПЛАН. ВОР. ПОЛИЦЕЙСКИЙ. СТЮАРТ
Вор прыгает с крыши на крышу, едва не падает с покатой, крытой черепицей кровли. Полицейский прыгает за ним следом и тоже с трудом удерживается. Стюарт прыгает, соскальзывает и едва успевает ухватиться за водосточный желоб
КРУПНЫЙ ПЛАН. СТЮАРТ
Держится за водосточный желоб, прогибающийся под тяжестью его тела
СРЕДНИЙ ПЛАН. ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Поворачивается, видит повисшего Стюарта, возвращается и спускается по скату крыши ему на помощь
КРУПНЫЙ ПЛАН. СТЮАРТ
Висит, на его лице выступает пот, он смотрит вниз
ЕГО ВОСПРИЯТИЕ. ОБРАТНОЕ УВЕЛИЧЕНИЕ
Искажение перспективы, передающее головокружение Стюарта
СРЕДНИЙ ПЛАН. ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Осторожно спускается по наклонной крыше, цепляется за каждый выступ, чтобы не упасть
КРУПНЫЙ ПЛАН. СТЮАРТ
Лицо мокрое от пота, взгляд рассеян и затуманен вследствие приступа головокружения
КРУПНЫЙ ПЛАН. ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Протягивает Стюарту руку
ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
— Дай мне руку!
КРУПНЫЙ ПЛАН. СТЮАРТ
Не может протянуть руку, так как придется оторваться от желоба. Тяжело дышит, стараясь не потерять сознание
КРУПНЫЙ ПЛАН. ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Пытается дотянуться до Стюарта, оказываясь в неустойчивом положении. Внезапно соскальзывает, летит мимо Стюарта вниз с высоты восьмиэтажного здания и разбивается насмерть
КРУПНЫЙ ПЛАН. СТЮАРТ
В ужасе смотрит вниз, но продолжает цепляться за желоб
ОБЩИЙ ПЛАН. УЛИЦА ВНИЗУ
Вокруг погибшего полицейского начинают собираться люди
КРУПНЫЙ ПЛАН. СТЮАРТ
Продолжает цепляться за водосток
ЗАТЕМНЕНИЕ
НОВАЯ СЦЕНА
ОБЩИЙ ПЛАН. КВАРТИРА БАРБАРЫ БЕЛ ГЕДДЕС120
Она и Стюарт сидят в уютной, освещенной солнцем изостудии, мило беседуют. Звучит нежная музыка
— Брэдли, останови, пожалуйста, пленку, — попросила Кей.
Ассистент выполнил просьбу. И хотя просмотр закончился сценой дружеского тет-а-тета, в аудитории повисла напряженная тишина, нарушенная через несколько мгновений нервными смешками, которые становились все громче.
Это была та самая зачарованность смертью и насилием, которая заставила ее проснуться прошлой ночью в мирных объятиях Сантомассимо.
Это было прославлением насильственной смерти, о котором она ему говорила утром. Хичкок, Кей, студенты, «Головокружение» — в настоящий момент все являлось частью этого прославления. Не из подобных ли фильмов убийца позаимствовал свой взгляд на смерть как на развлечение?
— Вы заметили, как Хичкок манипулирует вашим сознанием? — обратилась Кей к аудитории. — Как он подводит вас к той грани, за которой человека охватывает безотчетный ужас? Что может напугать сильнее, чем вид человека, цепляющегося за водосточный желоб на невероятной высоте? В вашем сознании запечатлевается картина, от которой кружится голова и пересыхает во рту: мертвый полицейский внизу и Джимми Стюарт, цепляющийся за свою драгоценную жизнь. Затем следует затемнение, и мы снова видим Джимми, спасшегося непонятно каким образом. По идее, он должен был упасть вслед за полицейским, так как ржавый и прогнивший водосток не может долго выдерживать висящего на нем человека, даже если у того есть силы хвататься за желоб. Но нет, Джимми не должен упасть — ни один режиссер, и прежде всего Хичкок, не убьет главного героя в самом начале фильма. И все же это обман. Хичкок обманывает зрителей. Жертвуя правдоподобием, он тщательно, во всех деталях оттачивает напряженные, полные саспенса и ужаса эпизоды. Зрители самонадеянно уверены, что они знают все приемы, но у Хичкока всегда наготове сюрпризы. Он презирает зрителей. Вам это слово кажется неоправданно резким? — Кей горько усмехнулась. — Презрение рождается из осознания своего превосходства. Хичкок играет с душой человека, проникая в самые потаенные глубины личности. Его фильмы оставляют неизгладимый след в человеческом сознании, и чем это впоследствии обернется, невозможно предугадать.
Кей вспомнила, как бродила по мокрым от дождя тротуарам Лондона, размышляя над диссертацией, обдумывая книгу, которую напишет сразу же после получения степени, но при этом мечтая о чем-то большем. О чем-то более реальном, нежели призрачная фигура Хичкока. Как ему удалось на целых восемь лет подчинить себе ее жизнь?
— Хичкок умеет пробудить наиболее глубокие и иррациональные страхи. Я хочу, чтобы вы посмотрели его фильмы, поскольку именно за этим вы сюда и пришли. Я хочу, чтобы вы изучили язык его фильмов. Но помните, помните всегда — эти фильмы коварны. Коварны и опасны.
Студенты выглядели озадаченными. В ее словах звучало предостережение, смысл которого не был им понятен.
— Брэдли, запускай следующий фрагмент, — сказала Кей.
На экране появился оптически увеличенный крупный план актера Нормана Ллойда, цеплявшегося за пальцы руки Статуи Свободы, и Роберта Каммингса, который тянулся к нему, чтобы схватить за рукав.
— Вы видите еще одного человека, балансирующего на самом краю. Герой Нормана Ллойда, нацистский шпион, в финале фильма «Диверсант»121 оказывается загнан Робертом Каммингсом и Присциллой Лейн внутрь Статуи Свободы. Там, на вершине монумента, и наступает развязка. Мистер Ллойд падает за ограждение факела, но ему удается ухватиться за пальцы статуи… — Голос Кей дрогнул, она сделала глоток воды из стакана.
Сантомассимо догадывался, о чем она думает и какую мысль хочет донести до студентов.
— Роберт Каммингс пытается спасти Нормана Ллойда, ухватив его за рукав, но в этой сцене — самой напряженной из всех, когда-либо снятых Хичкоком или кем бы то ни было еще, — рукав начинает отрываться. — Кей сделала многозначительную паузу, затем сказала: — Ну что ж, давайте посмотрим, что было дальше.
КРУПНЫЙ ПЛАН. РУКАВ
Рукав начинает рваться
КРУПНЫЙ ПЛАН. ЛЛОЙД
