закуску.
Красное вино оказалось крепким и ударило ей в голову. Поэтому она с жадностью набросилась на горячее блюдо – сочное жаркое из вырезки, приправленное чесночным соусом и поданное вместе с жареным картофелем и тушеными грибами. Адам не умолкал ни на минуту, очевидно, решив пренебречь правилом не разговаривать с набитым ртом. Осоловевшая от вина и новых впечатлений, Джудит вскоре перестала следить за его извилистой мыслью, сосредоточившись на поглощении мяса, таявшего во рту, и правильном выборе столовых приборов. Ей казалось, что все прочие посетители пристально следят за ее манерами.
– Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я хочу побыстрее наладить продажу своих товаров через Интернет, – говорил тем временем Адам. – Мне ведь важно не только увеличить объем продаж, но и выйти на рынок реализации специфического коллекционного материала, вроде тех фотоснимков и литографий, которые я вам показывал. Известно ли вам, что во всем мире осталось всего восемьсот порнографических дагеротипов! И двести из них находятся в руках одного коллекционера. Стоимость каждого экземпляра составляет около десяти тысяч фунтов стерлингов.
Джудит хорошо запомнила эти картинки, особенно ту из них, на которой была запечатлена зрелая дама с задранными юбками, демонстрирующая свой впечатляющий голый зад молоденькому армейскому офицеру. Сценка выглядела чрезвычайно натурально, так, словно бы ее участники не догадывались о том, что их фотографируют. Вероятно, позировала фотографу опытная проститутка, поднаторевшая в принятии подобных поз. При виде ее широко расставленных ног, обтянутых сетчатыми чулками на подвязках, волосистых срамных губ и торчащего клитора офицер раскрыл рот и выпучил глаза.
– Я вижу, что эти пикантные картинки прочно застряли у вас в памяти, – промолвил проницательный Адам, сделав глоток вина и поставив бокал на стол.
– Да, вы правы, – смутившись, призналась Джудит. – Я не думала, что в ту эпоху существовали столь откровенные снимки.
– Особенно бурно расцвела мода на эротическую фотопродукцию в Париже в период с 1840 по 1850 год. Джентльменов привлекала реалистичность фотографий и четкость деталей. Они брали свои любимые снимки с собой в путешествие, мастурбировали, глядя на них, когда им того хотелось. Поэтому-то такие картинки уже в то время стоили не дешево. Правда, всего за пять франков можно было воспользоваться услугами проститутки, но согласитесь, что это менее эстетично, небезопасно и просто вульгарно.
– Значит, это удовольствие было по карману только состоятельным господам? – писклявым голоском спросила Джудит, начиная утрачивать самоконтроль.
– Поначалу – да, однако со временем порнография стала доступна и для среднего класса. «Грязные снимки» начали продавать в уличных и привокзальных киосках и на «блошиных рынках». Вскоре власти переполошились, подобная продукция была объявлена опасной для общественной нравственности, и ее производство после 1855 года переместилось в подполье.
– Как все это интересно, однако! – заметила Джудит, пытаясь сделать вид, что они ведут обыкновенную застольную беседу. – Оказывается, у порнографии тоже есть своя ниша в истории!
– Но самое удивительное то, что с тех пор люди не изменились! – воскликнул Адам. – Порнография расползлась по всему свету, пришла в каждый дом благодаря Интернету. Я думаю, что наши предки пришли бы от компьютеров в абсолютный восторг. Как, впрочем, и от порнофильмов. Что вы обо всем этом думаете, Джудит?
Она густо покраснела, потому что именно в этот момент терла под столом пальцем свой бутончик, набухший в ее новых ажурных трусиках.
– Ни у меня, ни у Келли нет компьютера, – наконец уклончиво ответила она и раздвинула ноги. Густой специфический аромат ударил ей в ноздри из ее взопревшей промежности, соки растеклись по бедрам и ягодицам, из-за чего они прилипли к сиденью стула.
– Какая досада! – сочувственно произнес Адам. – Но я что-нибудь придумаю. Мои сотрудницы должны иметь свободный доступ к любой информации, относящейся к продукции, которой торгует наш магазин. Нужно всегда держать руку на пульсе истории, знать, что сейчас происходит в порнографии.
Джудит почувствовала, что пульсация возникла в ее клиторе. Адам раздул чуткие ноздри, жадно втянул в себя воздух, пристально взглянул на Джудит и вдруг спросил:
– А вы интересуетесь порнофильмами?
Она покачала головой.
– Нет? – Адам удивленно вскинул брови. – Неужели вам не хочется, хотя бы из любопытства, посмотреть, как другие занимаются сексом? Как совокупляются гомосексуалисты? Или даже обычные пары? Нет, я ни за что не поверю, что все это вам абсолютно безразлично. Ведь вы такая тонкая, чувственная, сексуальная женщина, Джудит!
Адам говорил все это тихим, проникновенным голосом, пристально глядя ей в глаза. Внезапно Джудит почувствовала, что его теплая ладонь легла на ее колено. И не успела она даже охнуть, как его рука сжала ее ногу и стала оттягивать край трусиков. Охваченная возмущением и стыдом, Джудит стукнула его по руке кулачком и воскликнула:
– Мистер Ренальд! Адам! Пожалуйста, не надо…
– Вы уверены, что вам этого совсем не хочется? – улыбнувшись, тихо спросил он, продолжая шевелить пальцами волосики на ее лобке.
– Но мы с вами еще так мало знакомы… И потом, вокруг нас люди! Право же, это неприлично! – сказала она.
Адам состроил серьезную мину, поднес указательный палец к носу, понюхал его и сказал:
– Божественный аромат! – Он погладил ее пальцем по ладони и виноватым тоном добавил: – Извините, Джудит, я вас неправильно понял. Мне показалось, что мы с вами достигли полного взаимопонимания.
– Это так, однако… Не надо торопить события. Только не думайте, что я плохо к вам отношусь, мистер Ренальд! Я вам очень за все признательна – и за волшебную музыку, которую мы слушали, и за этот ужин, и за ваш познавательный экскурс в историю… Мне просто не хочется, чтобы вы приняли меня за легко доступную девицу, готовую быстро раздвинуть ноги, едва познакомившись с мужчиной.
– Джудит! – воскликнул Адам. – Поверь, у меня ничего подобного и в мыслях не было! Я совершенно не
