— Но, Джеймс, с твоей внешностью ты мог бы найти себе невесту попригожей и побогаче. Ты мог бы заполучить жену с целым фургоном золота.
Тут Джеймс чуть не подавился от смеха.
— Именно это я и сделал. Я нашел невесту с приданым, и ее шесть сундуков с золотом теперь мои, но я не собираюсь брать в жены солдатскую дочь, которой принадлежат эти сундуки.
Ангус смотрел на него во все глаза, пытаясь понять, о чем говорит Харкорт.
— Так выпьем за мою жену-аристократку, — провозгласил Харкорт. — Пусть выспится хорошенько, потому что на рассвете мы сядем на корабль и отправимся покорять Новый Свет.
На рассвете? Ангус хорошо помнил, что Харкорт пообещал забрать Эдилин в полдень.
Ангус допил пиво и тихо вышел из паба. Что он сейчас должен сделать, так это предупредить Эдилин. Ему надо... «Остановись», — сказал себе Ангус. Что он мог сделать, как заставить ее поверить? Он представлял, что ворвется в ее комнату и скажет, что мужчина, за которого ей якобы предстоит выйти замуж... Что? Предал ее? Бессовестно воспользовался ее доверчивостью? А вдруг это не так? Возможно, все это только его, Ангуса, домыслы. Возможно, он просто что-то не расслышал.
«Я остановился там...» Эти слова эхом пронеслись у него в голове. Харкорт сказал, что отправляет Эдилин в ту же гостиницу, где остановился сам. Но если у него уже есть жена, он не станет селить Эдилин в ту же гостиницу. А с другой стороны, он дал Эдилин эту чертову опийную настойку, так что, возможно, он рассчитывал на то, что она проспит весь день. Кроме того, если корабль уходит на рассвете, к тому времени, как Эдилин проснется, Харкорт уже будет далеко — с ее золотом на борту.
Ангус побежал к «Красному льву», стараясь держаться в тени. Если Эдилин пошла пешком, «Зеленый дракон» должен быть где-то рядом.
Неподалеку Ангус увидел раскрашенную вывеску с изображением дракона. Сейчас уже ночь. Каким образом узнать, в какой комнате находится жена Харкорта?
Ангус направился к заднему двору гостиницы. Потом остановился, прислонившись к стене, раздумывая над тем, как решить поставленную задачу, но тут дверь черного хода отворилась, и во двор вышла та самая горничная, что вывела Эдилин из конюшни.
Он быстро шагнул ей навстречу, и на мгновение на лице горничной отразился испуг, но затем выражение изменилось.
— Я видела тебя, — улыбнулась она. — Я видела, как ты прятался в стойле и шпионил за теми двумя.
— А я видел тебя, — сказал Ангус, оценивающе окинув ее взглядом с головы до пят. — Харкорт послал меня, чтобы убедиться, что ты не перепутала комнаты и тех двух женщин.
— Этих двух уж никак не спутать. Не слишком они похожи, ты не находишь?
— Ты поселила маленькую на верхнем этаже?
— Да, — сказала она и шатнула к нему ближе.
— А вторую?
— На первом, как он и сказал. Она полбыка на ужин съела, слава Богу, что мне не пришлось тащить такую тяжесть наверх. — Горничная пристально посмотрела на него. — Я не могла тебя где-то видеть раньше?
— Вряд ли, детка, — сказал он и нырнул в темноту.
Горничная несколько раз окликнула его, но безрезультатно. В конце концов она недовольно фыркнула и пошла своей дорогой. Ангус знал, что приобрел в ее лице врага, но, что еще хуже, он знал, что рано или поздно она припомнит, что видела его физиономию на листовках, которые расклеены по всему городу.
Ангус обошел гостиницу, заглядывая в окна. Поскольку только два окна были занавешены, он решил, что шансы попасть в нужную комнату не так уж малы. Он попытался открыть первое окно, но оно не открывалось, а вот второе открылось.
Он забрался в комнату и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Он слышал негромкий храп, доносящийся с кровати. «Повезло же мне, — подумал Ангус, — если я зашел не в ту спальню», И он представил себе здоровенного дядьку, который спит с заряженным пистолетом под подушкой.
Но натренированные глаза Ангуса быстро привыкли к темноте, и спустя недолгое время он уже мог видеть достаточно ясно для того, чтобы свободно передвигаться по комнате. Подойдя ближе к кровати, он, как ему показалось, разглядел очертания женского тела. На тумбочке возле кровати лежали огниво и фитиль, и, рискнув, Ангус зажег свечу. Взглянув на кровать, он едва не вскрикнул от ужаса. Там действительно была женщина, но она была страшна, как ведьма из детской сказки. У нее был большой крючковатый нос, который загибался крючком, нависая над тонкими губами, и острый, торчащий вперед подбородок. На ее голове белел большой чепец с оборками.
А маленькие темные глаза были открыты.
— Пардон, мадам, — сказал он. — Я ошибся номером.
Не прошло и секунды, как он уже оказался на ней — она схватила его и с неженской силой опрокинула на кровать, крепко прижав к себе. Она была крупной женщиной, не жирной, а мускулистой, с сильными руками, и он чувствовал своим телом ее могучую плоть.
— Ты — лакомый кусочек, — сказала она, попытавшись его поцеловать. — И я думаю, ты попал как раз по адресу.
— Мадам... — сказал он, пытаясь отстраниться, но его попытки увенчались лишь тем, что он очутился на другой стороне кровати.
В одно мгновение она оказалась сверху.
— Дверь закрыта на засов, так что попасть сюда ты мог только через окно. Зачем ты сюда залез? Чтобы меня ограбить? Чтобы насладиться мной?
— Ну, я...
Она сидела на нем, и ее крепкие бедра тисками сжимали его бедра. На ней была белая ночная рубашка с глубоким вырезом, так что он мог лицезреть большую часть ее выдающейся груди.
— Ну? Зачем еще тебе понадобилось сюда пробираться, если не для того, чтобы овладеть мной? Или тебе что- то понадобилось от моего никчемного мужа?
— Да, — выдохнул Ангус, перехватив ее запястья, чтобы не дать ей дотянуться до его головы.
Трудно думать, когда женщина с таким немалым весом сидит на тебе верхом. Собрав все свои силы, он выскользнул из-под нее и торопливо спрыгнул на пол. Когда Ангус вновь оказался на ногах, а она, судя по всему, приготовилась на него прыгнуть, он предупреждающе поднял руку:
— Нет, помилосердствуйте, мэм!
Вздохнув, она вновь легла на кровать.
— Так в чем дело? Джеймс задолжал вам денег, и вы хотите получить их до того, как мы уплывем?
— Да! — жизнерадостно согласился Ангус. — Точно! Так это правда, что он завтра отплывает? Он должен мне десять фунтов.
— У него их нет, — сказала женщина, перевернувшись на бок, чтобы лежать к нему лицом. — Почему бы вам не унизить его, проведя ночь с его женой?
— Каким бы заманчивым ни было предложение... — сказал Ангус, пытаясь улыбнуться, но при этом не забывая о самообороне. — Так он все же женился? Вы — дочь графа?
— Да, — сказала она и перевернулась на спину. — И внешностью я пошла в отца.
— О, ну... Должно быть, он этим гордится, — вежливо сказал Ангус.
— Мне тридцать шесть, и я только сейчас вышла замуж. Что вы по этому поводу думаете?
— Но зато теперь у вас есть муж, — сказал Ангус и осторожно попятился, обходя кровать.
На тумбочке был один из тех маленьких пузырьков, что Джеймс Харкорт так любил раздавать своим женщинам. Опийная настойка.
— Если вы — дочь графа, тогда мне следует отправиться к вашему отцу, чтобы он вернул мне долг.
— У него еще меньше денег, чем у Джеймса.
— Выходит... — протянул Ангус. Он успел переместиться к подножию кровати, и до тумбочки можно было дотянуться рукой. — Вы вышли замуж по любви?
Женщина рассмеялась и снова перевернулась на бок, чтобы быть к нему лицом.
